Том 2. Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции. Сказки

Профессор начал задавать ему вопросы, но студент все никак не мог отделаться от мысли о рукописи. «Что такое сказал перед уходом этот несчастный? — пытался он вспомнить. — Ах да… он работал над книгой пять лет… и не сможет ее восстановить. Не знаю, как мне набраться храбрости сказать ему, что рукопись пропала?!»

Студент был страшно взволнован всем случившимся и не мог собраться с мыслями. Все его знания точно ветром сдуло. Он плохо понимал вопросы профессора и нес в ответ какую-то чепуху. Профессор пришел в ужас от его невежества и в конце концов вынужден был сказать, что экзамен студент провалил.

Выйдя на улицу, тот почувствовал себя самым несчастным человеком на свете. «Ну, теперь не видать мне места, на которое я рассчитывал, — подумал он. — А во всем виноват этот „вечный студент“. И угораздило же его явиться с рукописью как раз сегодня! Вот так всегда и бывает, когда оказываешь другим услуги».

Тут студент увидел, что навстречу ему идет тот, о ком он думал. У него мелькнула мысль пока не говорить про рукопись, а сначала попытаться найти ее, и он, неприветливо кивнув, хотел было пройти мимо. Увидев это, «вечный студент», который как раз думал, что скажет товарищ о его книге, крайне испугался и, схватив студента за рукав, спросил, прочитал ли тот его работу.

— Я сдавал экзамен, — нетерпеливо ответил студент.

Но второй подумал, что товарищу не понравилась книга и поэтому он избегает его. Значит, работа, которую он писал целых пять лет, никуда не годится! «Вечному студенту» показалось — сердце его вот-вот разорвется! В отчаянии он сказал:

— Послушай! Если книга никудышная, я не желаю ее больше видеть! Прочитай рукопись побыстрее и скажи, что ты о ней думаешь. Если же она никуда не годится, можешь ее сжечь, я в самом деле больше не хочу ее видеть!

И, круто повернувшись, ушел. Студент посмотрел ему вслед, словно собираясь окликнуть, но раздумал и пошел домой.

Дома он поспешно переоделся в будничное платье и побежал разыскивать рукопись. Он искал всюду: на улицах, на рыночной площади, в садах, во дворах, побывал даже за городом. Но так и не смог найти ни одного листка.

Прошло уже несколько часов в безуспешных поисках; он проголодался и решил пообедать. Но в харчевне он снова встретил «вечного студента», который тут же подошел к нему в надежде услышать хоть что-нибудь о своей книге.

— Я сам приду к тебе вечером и все расскажу, — резко и холодно сказал студент. Он решил не сознаваться, что рукопись потеряна, пока окончательно не убедится: найти ее невозможно. «Вечный студент» страшно побледнел.

— Ты помнишь? Если она никуда не годится, уничтожь ее! — повторил он и ушел в полной уверенности, что товарищ не доволен его книгой.

А тот снова поспешил в город и продолжал поиска, пока не стемнело. Но он так ничего и не нашел. На обратном пути ему встретилось несколько однокашников.

— Где ты пропадал, почему не пришел на наш весенний праздник? — спросили они.

— А разве был весенний праздник? — спросил студент — Я совсем позабыл о нем.

В это время в толпе промелькнула молодая девушка, которую он любил. Она прошла мимо, беседуя с каким-то молодым человеком и мило ему улыбаясь, и даже не взглянула на нашего студента. Тут только он вспомнил, что пригласил ее на весенний праздник… А сам туда даже не явился! Что она теперь о нем подумает?

Его больно кольнуло в сердце, и он хотел поспешить за ней следом, но вдруг один из его друзей сказал:

— Знаете, этому «вечному студенту» Стенбергу худо. Сегодня вечером он заболел.

— Надеюсь, ничего опасного? — быстро спросил студент.

— Что-то с сердцем. У него был тяжелый приступ, который может с минуты на минуту повториться. Врач считает, что больного гнетет какое-то горе, и если устранить причину этого горя, ему может стать лучше.

Вскоре наш студент уже входил в комнату «вечного студента». Тот лежал в кровати, бледный, измученный тяжелым приступом.

— Я пришел поговорить о твоей книге, — сказал студент. — Знаешь, это — великолепная работа! Мне редко приходилось читать что-либо более прекрасное!

«Вечный студент», с трудом приподнявшись с постели, посмотрел на товарища.

— Почему же ты так странно вел себя в полдень?

— Я был в дурном настроении, так как не сдал экзамена. Я не думал, что для тебя так важно мое мнение. Твоя книга очень хороша.

Больной недоверчиво взглянул на него: он был уверен, что товарищ скрывает от него правду.

— Ты, верно, слыхал про мою болезнь и хочешь утешить меня, потому так и говоришь!

— Вовсе нет. Твоя книга — прекрасна! Поверь мне!

— Так ты в самом деле не уничтожил ее, как я просил?!

— Что я, с ума сошел?!

— Тогда принеси ее сюда! Покажи мне, что ты ее не уничтожил, и я тебе поверю! — прошептал больной, опускаясь на подушки, такой слабый и истомленный, что студент испугался, как бы приступ не начался снова.

Какой мучительный стыд почувствовал наш студент! Взяв руки больного в свои, он рассказал ему всю правду. Рассказал, как листки рукописи сдуло ветром и как худо ему было целый день — ведь он причинил товарищу такое горе!

Когда он кончил свой рассказ, больной похлопал его по руке.