Том 2. Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции. Сказки

Нынче, правда, говорят, будто Исеттерс-Кайса давно умерла, как и все другие тролли с троллихами. Но поверить в это просто невозможно, как невозможно представить, что над равниной Неркеслеттен никогда больше не будет плясать свежий порывистый ветер, с шумом, свистом и долгими проливными дождями.

Тот, кто думает, будто Исеттерс-Кайса умерла, пусть послушает, что творилось в Нерке в тот год, когда над равниной пролетал Нильс Хольгерссон, и тогда пусть сам скажет — правда это или нет.

ВЕЧЕР НАКАНУНЕ ЯРМАРКИ

Среда, 27 апреля

То было накануне большой ярмарки скота в Эребру. Дождь лил в тот день как из ведра. Казалось, разверзлись все хляби небесные, и многие про себя думали: «Точь-в-точь как во времена Исеттерс-Кайсы. Больше всего каверз она приберегала как раз к праздничным дням. Такой ливень накануне ярмарки — это в ее духе».

Чем дальше, тем сильнее лил дождь. А под вечер начался настоящий потоп. Дороги размыло, и люди, которые со своей скотиной вышли из дому заблаговременно, чтобы поспеть на ярмарку в срок, попали в страшную переделку. Измученные коровы и волы не желали трогаться с места, а многие из них ложились на землю, не в силах идти дальше. Тем, кто жил у дороги, пришлось распахнуть двери своих домов для направлявшихся на ярмарку гостей и предоставить им приют. Не только дома, но и сараи, и конюшни — все было переполнено.

Те, кому удалось добраться до постоялого двора, пожалели, что не остановились в какой-нибудь лачуге у дороги. Все стойла в хлевах и конюшнях были уже заняты. Лошадей и коров приходилось оставлять на дворе под дождем. Хорошо еще, если повезло их владельцам и они смогли попасть под крышу. На дворе, где некоторые животные стояли прямо в лужах и не могли даже прилечь, было страшно мокро, грязно и тесно. Хорошие хозяева, правда, раздобыли своей скотине солому на подстилку и прикрыли ее попонами. Но нашлись среди крестьян и такие, что сидели на постоялом дворе, бражничали, играли в кости, забыв и думать о своих волах и коровах.

В тот вечер дикие гуси с мальчиком прилетели на каменистый островок на озеро Йельмарен. От суши его отделял такой узкий и мелкий пролив, что в мелководье его легко можно было перейти, не замочив ноги.

На островке, как и повсюду, лил сильный дождь. Мальчик не мог заснуть из-за непрерывно падавших на него капель. Он стал бродить по каменистому островку, надеясь хоть чуточку согреться.

Только он успел сделать несколько шагов, как вдруг услышал плеск воды и увидел среди прибрежных кустов одинокого коня. Такого старого, жалкого и иссохшего коняги мальчику видеть не приходилось! Ноги у него окостенели, а отощал он так, что можно было все ребра пересчитать. На нем не было ни сбруи, ни седла, один лишь старый недоуздок, с которого свисал полусгнивший обрывок веревки. Видно, конь сорвался с привязи.

Он направился прямо к тому месту, где стоя спали гуси, и мальчик испугался, как бы конь их не растоптал.

— Куда идешь? Гляди хорошенько под ноги! — закричал он.

— Наконец-то я тебя отыскал! — сказал конь и подошел к мальчику. — Я прошел целую милю, чтобы встретить тебя.

— Ты слышал обо мне? — удивленно спросил мальчик.

— Как я ни стар, а у меня тоже есть уши. Нынче многие говорят о тебе.

Конь склонил голову, желая получше разглядеть мальчика, и тот вдруг увидел, какие красивые печальные глаза и умная морда у этого старого коня.

«Должно быть, в молодости он был добрым породистым конем, но на старости лет ему пришлось худо», — подумал мальчик.

— Я бы хотел, чтобы ты пошел со мной и помог мне в одном деле, — попросил Нильса конь.

Мальчик понимал, что идти с тем, кто сам так жалок с виду, опасно, и стал отказываться, ссылаясь на непогоду.

— Сидеть на моей спине тебе будет ничуть не хуже, чем лежать здесь, — настаивал конь. — Может, тебе просто боязно идти с такой старой клячей, как я?

— Да нет, я пойду с тобой, — ответил мальчик.

— Тогда разбуди гусей и договорись, куда им завтра прилететь за тобой! — велел конь.

Вскоре мальчик уже сидел у него на спине. Старый конь бежал гораздо быстрее, чем ожидал мальчик. Но все-таки Нильсу пришлось долго ехать сквозь ночь и ненастье, прежде чем они остановились у большого и очень неприютного на вид постоялого двора. К окружавшему его плетню было привязано тридцать-сорок лошадей, волов и коров, ничем не защищенных от дождя. На дворе стояли телеги с высокими ящиками, в которых были заперты овцы и телята, поросята и куры.

Конь встал у плетня. Мальчик по-прежнему сидел у него на спине и молча озирался по сторонам. Он видел, как тяжко приходится лошадям, волам и коровам.

— Как случилось, что вы стоите под дождем? — спросил он.

— Мы направлялись на ярмарку в Эребру, но нам пришлось завернуть сюда из-за дождя. Это постоялый двор, однако сюда понаехало столько путников, что места под крышей на скотном дворе нам уже не досталось.

Не ответив ни слова, Нильс стал смотреть вокруг.