Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815

Финансовое положение Союза.

Начало президентства Джефферсона было необычайно удачно. Финансовое положение Союза было вполне благоприятно: национальный долг, в течение двух лет сначала уменьшившийся с 86 миллионов до 77 миллионов долларов, в 1804 году, несмотря на выпуск бумажных денег для покрытия расходов по приобретению Луизианы, возрос всего лишь до 86 миллионов, а в 1805 году уменьшился до 82 миллионов, в 1806 — до 75 и, наконец, в 1807 году — до 69 миллионов. Республиканская партия сдержала слово и правила бережливо: долг прогрессивно уменьшался, дойдя до 45 миллионов в 1812 году. Федеральные доходы в 1812 году достигли 15 миллионов (в 1790 году они не превышали 4,5 миллиона), причем одни только таможенные доходы давали 12 миллиопов. В политическую программу Джефферсона входила отмена прямых налогов, вызвавших восстание в северных графствах Пенсильвании (1791–1794). Это обещание было выполнено; поступления от этих налогов, доходившие в 1801 году до 1 600 000 долларов, вследствие произведенных сокращений уменьшились до 825 000 долларов в 1802 году, до 300 000 в 1803 году, а в 1808 году составили менее 30 000 долларов. Наоборот, доход от продажи казенных земель в долине реки Огайо поднялся с 167 000 долларов в 1801 году до 765 000 в 1806 году. Внешняя торговля процветала; блестящая кампания против берберских (северо-африканских) государств (1804) и бомбардировка Триполи избавили американский торговый флот от подати, которую он платил до этих пор в Средиземном море пиратам Северной Африки.

Переизбрание Джефферсона.

Наградой Джефферсону за умелое и удачное четырехлетнее управление было его переизбрание в президенты (1804) 162 голосами из 176 голосов избирательной коллегии. Вице-президентом был избран Джордж Клинтон из Ныо-Йорка. За федералистских кандидатов Чарльза Пинкни и Руфа Кинга поданы были только голоса Коннектикута и Делавара; даже Бостон перешел к республиканской партии. До 1800 года федералисты долгое время твердили, что в случае избрания Джефферсона президентом вся система управления придет в расстройство и упадок. Гамильтон более правильно оценивал своего соперника, заявляя, что этот радикал, очутившись у власти, удивит мир своей умеренностью. В письме к Байяру (от 16 января 1801 г.) Гамильтон высказывает следующую мысль: «Господин Джефферсон не сделает во имя своих принципов ничего такого, что могло бы умалить его популярность или повредить его интересам. На мой взгляд, справедливая оценка его характера заставляет ждать от него скорее постепенности в поступках, чем кипучей деятельности». Таким образом, оказалось, что республиканцы, добившиеся власти благодаря своей репутации защитников прав отдельных штатов, очутившись у власти, вскоре стали решительными сторонниками централизации, тогда как федералисты, раздосадованные неудачей, раздраженные тем, что им так долго приходилось довольствоваться властью и влиянием только в пределах Новой Англии, с каждым днем становившейся все теснее, мало-помалу пришли к мысли выработать проект отделения северо-восточных штатов. Партии поменялись ролями. Республиканская партия воспользовалась благотворными результатами всех мероприятий, установленных федералистами (налоговое обложение, таможенный тариф, государственный долг), не пострадав при этом от той непопулярности, которую эти мероприятия навлекли на их инициаторов. Разумная умеренность Джефферсона, с которой он сохранил все, что было создано его предшественниками, способствовала быстрому упадку федералистской партии.

Федералисты; интрига Берра. В деле о Луизиане Гамильтон как истинный государственный человек мог только одобрить Джефферсона. Но молодые члены федералистской партии разошлись в этом вопросе со своим вождем и затеяли темные интриги, в которых переплетались два вопроса: избрание Берра, политика с сомнительной репутацией, в губернаторы штата Нью-Йорк и план расчленения Союза. Гамильтон сумел помешать избранию Берра и заплатил жизнью за эту последнюю услугу родине: 11 июля 1804 года Берр убил его на дуэли[119]. Гамильтону было 47 лет; его преждевременная смерть окончательно расстроила федералистскую партию, которая перестала существовать как крупная политическая партия и опустилась до положения непримиримой, по временам мятежной группы. Только грубые промахи республиканцев способны были время от времени вызывать в федерализме какое-то подобие жизни, вспышки энергии, быстро угасавшие.