Том 20. Царствование императрицы Анны Иоанновны, 1730–1740 гг.

1). Так как тамошнего корпуса походная комиссариатская комиссия членами не довольно снабжена, к тому же, не имея полномочия, по многим делам требует наперед резолюции от главного кригс-комиссариата, отчего в делах происходит большая остановка, как это в бытность мою под Данцигом действительно оказывалось, то чтоб было повелено эту комиссию членами снабдить и определить, чтоб она, не списываясь с главным кригс-комиссариатом, во всем исполняла по моим предложениям, и если для присутствия в ней есть люди достойные при тамошнем корпусе, то было бы повелено определить их по моему усмотрению. Резолюция: учинить по сему пункту, а в тамошний комиссариат определить людей добрых и достойных с согласия тамошнего генералитета.

2). Чтоб на курьеров, шпионов и прочие чрезвычайные расходы по моим предложениям безо всякой остановки отпускались деньги из той же комиссии; я буду подавать об них обстоятельные отчеты. Резолюция: отпускать деньги без остановки по письменным требованиям генерал-фельдмаршала.

3). Если некоторые иностранные офицеры будут просить о принятии в русскую службу, то принимать ли достойных теми же чинами? Резолюция: принимать до капитана, а о штаб-офицерах доносить обстоятельно, какие их прежние службы и достоинства.

4). Чтоб позволено мне было производить в чины достойных офицеров не по старшинству и не по баллотировке, а по заслугам. Резолюция: производить до капитана, а о высших чинах доносить с изображением их службы.

В апреле Миних приехал в Варшаву, откуда писал, что в июне надеется восстановить общее спокойствие в Польше, ибо неприятель приведен в совершенное бессилие. Станислав и маркиз Шетарди всю зиму обнадеживали Яна Тарло, воеводу люблинского, что весной 12000 шведского и 13000 прусского войска явятся в Великой Польше с значительным числом денег. Но когда Тарло вступил с своим отрядом в Великую Польшу, то не только не нашел обещанных войск, но и узнал, что прусский король требует от поляков аманатов, чтоб они в границах его не делали никаких беспорядков. Тут же было получено письмо от Станислава: претендент писал воеводе люблинскому, что на получение иноземной помощи нет надежды и чтоб он как можно скорее отступал. Узнавши об этом письме, войско взволновалось, и хотя воевода представлял, что их более 10000 и потому можно было бы вторгнуться в Саксонию, но войско отвечало, что он своими лживыми обещаниями хочет только привести их в конечную погибель для своих честолюбивых видов. С этих пор дисциплина исчезла, ратники начали разбегаться и попадали в руки к русским.

Пора было кончить дело в Польше и выводить оттуда войска, потому что в Литве послышались сильные жалобы. В мемориале, поданном Миниху литовцами, говорилось, что господа генералы русской армии интересуются в сборе казенных доходов с Великого княжества Литовского, не оказывают никакого уважения литовским войскам, выживают их с квартир. Сыск русских крестьян в княжестве Литовском происходит насильственным образом, со многим разорением и обидами, и потому литовцы просят, чтоб сыск производился определенною с обеих сторон комиссиею. Господин Бересневич, приверженец Лещинского, производивший многие разбои и грабительства в поветах Вилкомирском и Упитском, получил прощение от господина фельдмаршала и обязался собирать рекрут в русскую службу – литовцы просили, чтоб под покровительство императрицы не был принят человек, грабивший и разорявший доброжелательных России людей, но принужден был вознаградить за причиненный им убыток. Великие контрибуции, сбираемые русскою армиею как провиантом и фуражом, так и наличными деньгами, привели княжество Литовское в крайнюю скудость, и потому литовцы просят, чтоб этих налогов не было более; честь ее императорского величества требует охранять и щадить те поветы, которые в нынешних трудных обстоятельствах республики оказали явные опыты твердости в сохранении договоров и соседней дружбы с Российскою империею. Осужденный за многие преступления пан Корейво, находясь при русской армии у кирасирского подполковника Роппа, всячески придирается к шляхетству и нападает на его домы – просят, чтоб Корейво велено было возвратить все им похищенное у помещиков Вилкомирского и Упитского поветов. Находящийся под командою генерала Бисмарка подполковник Кикебуш собирает провиант и фураж с несносною тягостью, и хотя в 1734 году три магазина были наполнены, однако в нынешнем, 1735 году он начал опять собирать провиант, фураж и наличные деньги, грозя помещикам всякими муками; он употребляет жида Гирза Межеровича, который вымышляет всякие налоги и нападки на помещиков, чтоб только взять с них деньги, их берут под стражу, бьют батогами – просят, чтоб жид был отдан под суд и наказан в пример другим.