Том 22. Письма 1890-1892

Скоро я отправляюсь в путь. Жду вскрытия Камы. Увидимся мы с Вами в декабре, а пока прошу не поминать лихом меня грешного. Буду Вам писать изредка в надежде, что Вы не оставите меня без Ваших писем. В изгнании я буду подобен богатому Лазарю ^*, для которого перст, просунутый из другого света, служит отрадою, о письмах же и говорить нечего. На Сахалине я проживу не меньше двух месяцев. Можете вообразить ту скуку, какую я буду испытывать по вечерам. Свои сахалинские, японские, китайские и индийские адреса сообщу и буду сообщать своевременно.

Какая, однако, весна! Вчера я соблазнился и поехал в Нескучный сад ^*. Так как весь февраль и март я просидел дома безвыходно и не заметил перехода от зимы к весне, то в Нескучном мне показалось, как будто я из сугроба попал прямо на острова Таити. Погода отличная и, к сожалению, нет дождей. Боюсь, как бы это весеннее бездождие не разразилось чем-нибудь вроде брюшного тифа.

Когда в почве происходят всякие процессы гниения и проч., то важно в санитарном отношении, чтобы поры загрязненной почвы, содержащей в себе зародыши болезней, были наполнены водою и чтобы таким образом механически было заграждено сообщение этих зародышей с атмосферным воздухом.

Обещано мне было, что я к апрелю покончу счеты за «Пестрые рассказы» ^*. Но до сих пор я не получал ни счетов, ни ответов на свои письма. А на «Пестрые рассказы» в рассуждении своего путешествия я сильно рассчитывал. По крайней мере мне трудно будет выехать, прежде чем я не урегулирую свои денежные отношения.

Говорят, что Билибин получил командировку на Кавказ. Правда ли? Очень рад.

Пока в Москве всё обстоит благополучно. Слухи о повсеместной в Москве порке сильно преувеличены ^*.

Низко кланяюсь Прасковье Никифоровне, Феде и Спиридону Матвеевичу.

Будьте здоровы и благополучны и не забывайте нас грешных.

Ваш А. Чехов.

Суворину А. С., 1 апреля 1890 ^*

797. А. С. СУВОРИНУ

1 апреля 1890 г. Москва.

1 апрель.

Христос воскрес! Поздравляю Вас, голубчик, и всех Ваших и желаю счастья.

Уезжаю я на Фоминой неделе или несколько позже, смотря по тому, когда вскроется Кама. Скоро начну делать прощальные визиты. Перед отъездом я буду просить у Вас корреспондентского бланка ^*и денег. Первый пришлите, пожалуйста, а насчет вторых надо погодить, так как я не знаю, сколько мне понадобится. Я теперь собираю с лица земли принадлежащие мне капиталы, еще не собрал, а когда соберу, видно будет, чего мне недостает.

Семья обеспечена до октября — в этом отношении я уже покоен.

Да, Ежов грубоват. Это плебей, весьма мало образованный, но неглупый и порядочный. С каждым годом он пишет всё лучше и лучше — это я констатирую. Вы пишете, что его фельетон имел успех. Если это тот, в котором идет речь о попе ^*

, то спешу заявить, что я не исправлял его. По-моему, теперь Ежову как работнику пятак цена, но через 5-10 лет, когда он станет постарше, он будет нужным человеком. Главное, он порядочен и не пьяница. Есть другой, Лазарев, — это тоже хороший человек.

Вчера я прочел Ежову письмо Алексея Алексеевича ^*, который пишет, что Вы предлагаете ему, Ежову, аванс в 100 рублей. У Ежова жена больна чахоткой, нужно везти ее на юг, и от аванса он не отказывается, находя его своевременным. Он просит Вас прислать ему 100 рублей и просит также, чтобы контора удерживала в счет аванса не весь гонорар, а только половину. Всё это прекрасно, но я прошу позволения вмешаться и выдать ему сей аванс не теперь, а накануне его отъезда. Если позволите, я выдам ему сто рублей, когда он придет ко мне прощаться. Раньше выдавать нельзя, так как он потратит на чепуху и чахоточной жене его придется ехать в III классе.

Теперь об Островском ^*. Ответьте мне что-нибудь. Вы обещали издать рассказы его сестры. Напишите же, когда книга начнет печататься. Вся фамилия Островских томится.

Если у Алексея Алексеевича в самом деле полип, то излечить его насморк так же легко, как выкурить папиросу. Но едва ли у него полип.

Пришлите мне мой водевиль «Свадьбу» ^*. Если потеряли, то так тому и быть, отслужим сему водевилю панихиду.

Вчера был у меня один актер, участвующий в пьесе Маслова ^*. Не бранится. Значит, пьеса идет хорошо. Он уверял меня, что «Севильский обольститель» не оригинальная пьеса, а перевод.