Том 22

Заключительную фразу: «В своей борьбе… способны» я бы лучше вычеркнул. При своей неопределенности, — «которые способны улучшить положение народа вообще (кто имеется в виду?) и…», — она может означать все: покровительственные пошлины и свободу торговли, цехи и свободу промышленной деятельности, земельный кредит, меновые банки, обязательное оспопрививание и запрещение оспопрививания, алкоголизм и запрещение спиртных напитков и т. д. и т. п. То, что

следовало бы здесь сказать, уже сказано в предыдущих фразах, а особо оговаривать, что, требуя целого, мы имеем в виду и каждую отдельную его часть, нет никакой необходимости; это, я полагаю, ослабляет впечатление. Если же эта фраза желательна как переход к отдельным требованиям, то можно было бы сказать, примерно, так: «социал-демократия ведет борьбу за все требования, которые приближают ее к этой цели»

(«мероприятия и установления», как повторение, следует вычеркнуть). Или же, что еще лучше, сказать прямо, о чем идет речь, а именно, что необходимо наверстать то, что упустила сделать буржуазия; в таком духе я и сформулировал заключительную фразу в приложении I. Я считаю это важным в связи с моими замечаниями к следующему разделу и для обоснования сделанных мной там предложений.

II. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТРЕБОВАНИЯ

Политические требования проекта страдают большим недостатком. В нем нет того, что собственно следовало сказать. Если бы все эти 10 требований были удовлетворены, то хотя в наших руках оказалось бы больше разнообразных средств для достижения нашей главной политической цели, но не была бы достигнута сама эта цель. С точки зрения прав, предоставляемых народу и его представительству, конституция Германской империи есть простой слепок с прусской конституции 1850 г., — конституции, в статьях которой нашла свое выражение самая крайняя реакция и согласно которой правительство обладает всей полнотой власти, а палаты не имеют даже права отклонять налоги, конституции, с которой, как показал период конституционного конфликта, правительство могло делать все, что ему заблагорассудится[234]

. Права рейхстага совершенно те же, что и права прусской палаты, и поэтому Либкнехт назвал этот рейхстаг фиговым листком абсолютизма. Па основе этой конституции и узаконенного ею деления на мелкие государства, на основе «союза» между Пруссией и Рейс-Грейц-Шлейц-Лобенштейном[235], когда один из союзников имеет столько же квадратных миль, сколько другой — квадратных дюймов, — на такой основе хотеть осуществить «превращение всех орудий труда в общую собственность» — очевидная бессмыслица.

Касаться этой темы опасно. Но дело, тем не менее, так или иначе должно быть двинуто. До какой степени это необходимо, показывает именно теперь распространяющийся в большой части социал-демократической печати оппортунизм. Из боязни возобновления закона против социалистов, или вспоминая некоторые сделанные при господстве этого закона преждевременные заявления, хотят теперь, чтобы партия признала теперешний законный порядок в Германии достаточным для мирного осуществления всех ее требований. Убеждают самих себя и партию в том, что «современное общество врастает в социализм», не задавая себе вопроса, не перерастает ли оно тем самым с такой же необходимостью свой старый общественный порядок; не должно ли оно разорвать эту старую оболочку так же насильственно, как рак разрывает свою, не предстоит ли ему в Германии, кроме того, разбить оковы еще полуабсолютистского и к тому же невыразимо запутанного политического строя. Можно себе представить, что старое общество могло бы мирно врасти в новое в таких странах, где народное представительство сосредоточивает в своих руках всю власть, где конституционным путем можно сделать все, что угодно, если только имеешь за собой большинство народа: в демократических республиках, как Франция и Америка, в таких монархиях, как Англия, где предстоящее отречение династии за денежное вознаграждение ежедневно обсуждается в печати и где эта династия бессильна против воли народа. Но в Германии, где правительство почти всесильно, а рейхстаг и все другие представительные учреждения не имеют действительной власти, — в Германии провозглашать нечто подобное, и притом без всякой надобности, значит снимать фиговый листок с абсолютизма и самому становиться для прикрытия наготы.