Том 24. Куда исчезла Чарити

— Как раз перед тем, как они уехали от Рида. Однажды вечером Клайв мне позвонил и целых двадцать минут слезно жаловался. Это было невыносимо. В конце концов, когда я уже был готов бросить трубку, он спросил, нельзя ли ему вернуться ко мне. Мальчик просто не мог понять, что обратного хода нет. Когда я ему сказал об этом и напомнил, что он по собственной воле ушел от меня тогда на вечеринке, Клайв ужасно обиделся, и мне ничего не оставалось, как повесить трубку. Он всегда был чувствительным мальчиком.

— А Лестер Андерсон?

— Это другое дело. Я не слишком уговаривал его остаться, ведь он воспылал искренним чувством к Леонарду. Поэтому когда в конце концов Лестер Леонарду надоел, то не смог этого перенести, бедняга!

— А я-то думал, что все было наоборот. Разве это не Андерсону надоел Рид?

— Не сомневаюсь, что Леонард вам все преподнес именно так. — Оллсоп отбросил со лба светло-каштановый локон. — Я слышал другую версию.

— А тот лейтенант из полиции не сообщил вам никаких подробностей об убийстве?

— Очевидно, что убийца постарался придать случившемуся вид самоубийства. Обнаженный Клайв лежал на полу с пистолетом в руке. Лейтенант сказал: сначала все решили, что это самоубийство. Потом кое-что показалось подозрительным. Клайв не оставил записки. Он принял душ, его одежда была аккуратно разложена на постели. Это казалось нелогичным. А кроме того, на пистолете оказались отпечатки одного лишь Клайва и никаких других. Это означает, что пистолет был чисто вытерт до того, как его вложили в руку Клайву. Лейтенант сказал, что вскрытие указывает на убийство, потому что у Клайва в желудке было обнаружено достаточно гиосцина, чтобы вызвать у него кому.

— Значит, убийца застрелил его, когда он находился в бессознательном состоянии, — резюмировал я. — И вытер пистолет, прежде чем вложить его в руку Клайву. Но мысль об аутопсии, в результате которой гиосцин наверняка будет обнаружен, ему в голову не пришла. Следовательно, убийца либо глуп, либо хочет казаться глупым, намеренно сводя на нет все свои попытки выдать убийство за самоубийство.

— Совершенно верно, — безразлично согласился Оллсоп. — Установлено, что смерть наступила вчера, где-то между восемью и девятью вечера. Лейтенант вежливо осведомился, где я находился в это время, и я сообщил ему, что был здесь, но, к несчастью, разрешил своему слуге взять выходной, поэтому ему пришлось поверить мне на слово. Он заметил, что и у Леонарда на это время тоже нет алиби и что мы оба разочаровали его; он считал, что великие голливудские звезды живут полнокровной светской жизнью. Очень забавно!

Я быстро произвел собственные подсчеты. Когда я оставил Зои Парнелл в квартире на верхнем этаже двухквартирного дома, еще не было восьми. Она наверняка позвонила Фриде Паркин сразу после того, как я ушел, и попросила ее встретиться со мной в баре «Бонго». Значит, у Зои тоже нет алиби. Интересно знать, имеется ли алиби у Чарли Стерна? У Фриды оно железное. И у меня. Ведь мы вместе находились в баре как раз в то время, когда Джордан был убит.

— Не думаю, что я могу быть вам чем-то еще полезен, мистер Холман. — Оллсоп вежливо зевнул. — Если только у вас нет ко мне больше вопросов. Я не хочу, чтобы Чарли подумал, что я невежливо обошелся с тем, кому он лично покровительствует.

— Пока, — сказал я, — мы только можем предположить, что единственной причиной, по которой был убит Джордан, является чье-то намерение свалить вину на Леонарда Рида. Вам известен кто-нибудь, кто имел бы вескую причину желать смерти Клайву Джордану?

— Два отвергнутых любовника, — без колебаний ответил тот. — Леонард и я. — Тут он откинул голову и рассмеялся. — Простите, — извинился он позднее, — просто у меня вызывают прямо-таки истерический хохот квадратные глаза собеседников, когда употребляешь привычную терминологию в несколько ином контексте.

— Неужели? — огрызнулся я. — Ну что ж, благодарю вас за то, что потратили на меня время.

— До того как вы уйдете, — быстро вставил Оллсоп, — могу я задать вам один вопрос, мистер Холман? Чарли сказал мне, что ваш договор с Леонардом остается в силе лишь до тех пор, пока вы не удостоверились, что он виновен, в противном случае вы не станете его защищать. Это верно?

Я кивнул в знак согласия, и он радостно улыбнулся:

— В таком случае мне бы хотелось пригласить вас завтра на вечеринку. Что-то вроде поминок перед погребением Клайва. Там будут все. Возможно, вам будет небезынтересно понаблюдать за контактами в подмазанном алкоголем виде.

— Возможно, — согласился я. — Во сколько?

— Около девяти. Никакого официоза, мой дорогой, поэтому одевайтесь во что-нибудь посвободнее и приезжайте.

— Не забыть откопать в шкафу гавайскую юбочку, — съязвил я.

— На вашем месте я бы не стал так беспокоиться, — томно сказал Оллсоп. — Честно говоря, не думаю, что это ваш стиль, мистер Холман.