Том 24. В зыбкой тени. Итак, моя милая... Если вам дорога жизнь.

— Ты живешь, как последнее отребье, — продолжал унижать его Пок. — Грязный, голодный, а воняешь так, словно ночуешь в выгребной яме. А теперь взгляни на меня! Если мне что-то нужно, я это просто беру. Я должен бриться, потому позаимствовал бритву в супермаркете. Жратву я слямзил у какого-то недотепы, оставившего пакет на переднем сиденье и забывшего запереть дверцу. И деньги эти я украл. — Он постучал себя по ремню. — Двести двадцать долларов! Рассказать, как я их получил? Очень просто. Проголосовал на дороге, человек меня подвез, а я вместо спасибо его припугнул. Пистолетом. А когда человек испуган, он готов заплатить. Что такое зеленые бумажки, когда в глаза тебе заглядывает смерть? Я просто показал ему пистолет, а он выложил денежки. И никаких проблем с дефицитом бюджета. Страх заставляет толстосумов делиться награбленным, страх открывает кожаные бумажники и сумочки из крокодиловой кожи. — Он посмотрел на Чака в упор. — Я открыл способ, как внушить людям страх, чтобы хлынул водопад зелененьких.

Чак понял одно — он явный псих с навязчивой манией. Но нужно выслушать, не время давать советы, чтобы тот обратился к невропатологу.

Пок откуда-то извлек сигаретную пачку и протянул Чаку. Тот вытянул сигарету и жадно закурил.

— Расскажи о себе, — велел Пок. — Только без фантазий. Думаю, ты мог бы мне пригодиться.

— Я? — У Чака возникло жутковатое ощущение, что индеец говорил правду. А что, если он действительно знает, как заполучить две тысячи долларов. — И что я должен делать?

— Чтобы тебе доверить свой секрет, я должен знать о тебе все. Или почти все.

Хиппарь размышлял не дольше секунды. Пок хочет узнать его поближе, пусть его. Ничем особенным Чак не рискует. А сомнительные эпизоды можно опустить. И начал рассказывать.

Грамоте он не выучился. Читать умел, но писал с трудом. Мать была проституткой. Отца в глаза не видел. В восемь лет стал главарем шайки малолетних, которая наводила ужас на торговцев. Чуть позже торговал прелестями собственной мамаши. Полицейских ненавидел с раннего детства, люди в проклятой форме не давали ему житья. В конце концов одного из них пришлось прикончить. Чаку тогда шел восемнадцатый год. Фараона этого в их квартале ненавидели все, потому что он брал деньги и все равно не давал послаблений. После того как Чак потерял на одной девице сорок долларов, он подкараулил хапугу и забил до смерти железным прутом. Полиция решила, что это сделали бомжи, и организовали облаву. При перестрелке трое были убиты. На них и списали смерть фараона. В двадцать один Чак крупно повздорил с одним субчиком, который вообразил, что сумеет лучше его пасти девиц легкого поведения. Отношения выясняли на ножах, и тело претендента заложили в бетономешалку. Тем самым бренные останки легли в фундамент нового здания муниципалитета. Вскоре после этого Чак нашел свою неправедную мамашу с перерезанным горлом. Наследство она оставила небогатое — сто долларов. Что ему оставалось делать? Он расстался с родным кварталом и отправился на юг. Пробродяжничал весь прошлый год, жил где придется, пробавлялся малым, но никогда не унывал, потому что все в жизни должно образоваться.

Он щелчком отбросил окурок:

— Вот и вся моя биография.

— Значит, на тебе висят два жмурика. — Пок с уважением посмотрел на белого. — Если ты войдешь в мое дело, придется убивать еще и еще. Ты готов рисковать свободой?

— Лучше, конечно, если нас не поймают, — сказал Чак после продолжительного раздумья. Просто набивал себе цену, он давно решил, что за такую сумму, какую обещал Пок, не только убьет, но и вырежет на жертвах свои инициалы, если потребуется.

— Так что ты решил? Две тысячи — такой будет твоя доля.

У Чака перехватило дыхание.

— И что за эту сумму я должен буду сделать?

— План выверен до последней Детали. Он сработает как часы, тут и думать нечего, но одному мне никак не управиться. Расскажи о своей девчонке. Может пригодится и она.

— Мэгги? — Чак пожал плечами. — Из приличной семьи. Сбежала на волю. Телка для утех в самый раз. Больше про нее сказать нечего.

— Да, — сказал индеец. — Она нам пригодится.

Чак, прищурившись, задумался. Потом неохотно покачал головой:

— С мокрыми делами ей не совладать. Она честная.

— Для реализации моего плана необходима девушка. Сумеешь ее уговорить?

— Откуда я знаю! Ты же не говоришь, что ей придется делать. Что за план?

Пок посмотрел на него. От этого пристального прицела холодных черных глаз у Чака по спине поползли мурашки.

— Ты уверен, что хочешь его знать?

— Что значит «уверен»? Ясное дело, хочу!

— Незадолго до этого ты сказал, что лучше, если нас не поймают. Так вот, гарантии дать не могу. Если я расскажу, ты в моем деле завязнешь по уши. А это пахнет стулом.

— За две штуки можно и рискнуть опалить шкуру. Ну, что за план?

Пок не спускал с собеседника пристального взгляда.

— Если я обо всем тебе расскажу, а ты вдруг вздумаешь скакнуть в кусты, то в живых тебе не остаться. Этот план я вынашиваю давно. И если я его отарою кому-нибудь, он уже не будет только моей тайной, верно? Так что назад дороги нет. Либо ты со мной, либо готовься к смерти.