Том 24. В зыбкой тени. Итак, моя милая... Если вам дорога жизнь.

Бейглер стоял и смотрел на задушенную, и его мозг напряженно пытался связать ее убийство с застреленным Маккином, но ничего даже близко похожего на ум не приходило. Потом он вернулся в гостиную и, не обращая внимания на Ридла, погруженного в переживания, вышел в душную ночь.

— Да, снова наш шутник взялся за дело, — сказал сержант Тому. — Вызывай народ из отдела. Я отвезу Ридла.

Лепски кивнул и по радиотелефону из машины позвонил в управление.

Бейглер вернулся в бунгало.

— С минуты на минуту сюда нагрянут газетчики, — сказал он. — Давайте я провожу вас домой, мистер Ридл.

Ридл тяжело поднялся.

— Не хочу домой… пока не хочу. Вам, конечно, необходимо меня допросить. Я поеду на своей машине в бухту Мала-Бей… Там спокойно. Вы следуйте за мной.

Четверть часа спустя миллионер остановил машину под пальмой. Днем в Мала-Бей негде было яблоку упасть — любители понежиться на мелком, как пудра, песке отдавали этой живописной бухте предпочтение, но в ночное время они дрыхли без задних ног. Ночью здесь правили покой и тишина.

Они уселись рядышком на пригорке. После непродолжительной паузы Ридл заговорил:

— Как же так, Джо? Почему мерзавец выбрал именно меня? — Он с благодарностью взял протянутую Бейглером сигарету; оба закурили. — Не проколи я шину, преступления могло бы не быть. Нет, наверное, меня покарал Господь. Я всегда приезжал в наше гнездышко раньше Лиз, но сегодня задержался из-за спущенного колеса, и она оказалась там первой.

— Расскажите обо всем, мистер Ридл, — попросил Бейглер. — Все равно без этого не обойтись. Ведь этот психопат вряд ли остановится на двух жертвах.

— Конечно. Спрашивайте обо всем, что считаете нужным.

— Кто эта женщина?

— Лиза Мендоса. — Ридл уставился на мерцающий огонек своей сигареты. — Про мою жену вы знаете. Наверное, я не должен был заводить любовницу, но с годами мы не становимся моложе, хотя чувства продолжают будоражить кровь… Назовем это лебединой песней. С Лизой я познакомился случайно, и между нами пролетела какая-то искра. Она была чудесной женщиной, нежной, милой и, так же как и я, совершенно одинокой. — Голос миллионера задрожал. — Вот практически и все. Я абонировал для нас это бунгало. Любовное гнездышко, в котором Лиза нашла свой конец… Ведь именно так напишут бульварные газетенки, да?

— Как давно вы его купили?

— Где-то чуть больше полутора лет назад… год и семь месяцев… примерно так. Мы оба знали, что долго наша связь не протянется, всему хорошему когда-то приходит финал.

— Встречались часто?

— Каждую пятницу вечером. Строго по расписанию.

— В бунгало она не жила постоянно?

— Нет, конечно. Мы выбрали пятницу, потому что в этот день моя жена рано ложится спать. По субботам у нас приемы, и ей необходимо поддерживать форму.

— Кто еще знал о ваших встречах, мистер Ридл? Кроме вас и мисс Мендоса.

Ридл непонимающе посмотрел на него:

— Знал? Об интимных свиданиях?

— Может быть, вы кому-то доверились… кому-то из друзей?

— Странный вопрос.

Бейглер постарался не выказывать раздражения.

— Не такой уж странный. У вас сейчас голова занята тем, что произошло с вашей любовницей. А мои мозги занимает маньяк, который совершил два убийства подряд и, скорее всего, на достигнутом не остановится. Образ жизни Маккина ни для кого не был тайной. И ваш, подозреваю, тоже. Поэтому повторю вопрос: о вашей связи кто-нибудь знал? Вы кому-то доверились?

Ридл затолкал сигарету в песок:

— Да, теперь понимаю вашу настойчивость. Простите меня. Мне так больно. Да, я доверился кое-кому из близких друзей, но они никогда…

— Не сомневаюсь, что ваши друзья не причастны к этой истории, но, возможно, кто-то из них случайно проговорился или еще что-то в этом роде. Вы назовете мне их?

Миллионер потер переносицу:

— Харриет Грин, моя секретарша. Бунгало сняла она на свое имя. Дэвид Бентли, с ним я хожу на регатах, это мой ближайший друг. Терри Томпсон, администратор местной оперы. Он был другом Лиз, знал все и был целиком на нашей стороне. — Ридл помедлил. — Еще Люк Уильямс. Он обеспечивал мое алиби. Считалось, что в пятницу по вечерам мы с ним играем в кегли. Жена одобряла этот спорт. Утверждала, что активно двигаться в мои лета полезно.

Бейглер записал имена в блокнот.

— Вы сказали, что у вас спустило колесо?

— Да, я собрался ехать и вдруг заметил, что правое переднее спущено. Бейтса, моего шофера, я уже отпустил, ставить запаску пришлось самому. В ремонтных работах у меня нет сноровки, и пришлось повозиться. Обычно в бунгало я приезжал к девяти. На этот раз задержался на тридцать пять минут. Тревоги никакой не испытывал, знал, что Лиз будет ждать. Вошел в спальню и увидел ее там, убитую. Вот и все. Еще что-нибудь?

Бейглер заколебался. Имя убийцы только на первый взгляд казалось очевидным. А что, если Ридл поссорился с любовницей? Убил ее в приступе ревности или гнева и написал на ее спине «Палач», чтобы отвести от себя подозрение? Но на лице Ридла было столько неподдельной скорби, что сержант отмел подозрения.