Том 25. Наш общий друг. Книги 3 и 4

— Милый Юджин, ты являешь собой портрет недовольного лентяя, который никогда не отдыхает. Где ты был?

— Я был в городе, — ответил Юджин. — И возник перед тобой сейчас, намереваясь посоветоваться с моим высокопросвещенным и глубокоуважаемым юристом насчет состояния моих дел.

— Твой высокопросвещенный и глубокоуважаемый юрист, Юджин, такого мнения, что дела твои очень плохи.

— Хотя это еще вопрос, — глубокомысленно возразил Юджин, — разумно ли говорить так о делах клиента, которому нечего терять и которого никак не заставишь платить долги.

— Юджин, ты попал в лапы к евреям.

— Милый мой мальчик, — отвечал должник, спокойно поднося к губам стакан, — так как я уже побывал в лапах у христиан, то могу отнестись к этому философски.

— У меня сегодня было свидание с одним евреем, который не намерен нас щадить. Настоящий Шейлок^{14}

и настоящий патриарх. Живописный старый еврей, седовласый и седобородый, в высокой шляпе и лапсердаке.

— А это не мой достойный друг, мистер Аарон? — спросил Юджин, забывая поставить стакан на место.

— Он зовет себя мистером Райей.

— Кстати говоря, мне сейчас вспомнилось, что это я окрестил его Аароном, без сомнения, инстинктивно стремясь принять его в лоно нашей Церкви, — сказал Юджин.

— Ах, Юджин, Юджин, — возразил Лайтвуд, — ты что-то остришь больше обычного. Что ты этим хочешь сказать?

— Только то, мой милый, что я имею честь и удовольствие быть знакомым с этим патриархом, которого ты описываешь, и зову его Аароном, потому что это мне кажется более библейским, более выразительным, более уместным и более лестным. Тем не менее его зовут иначе, хотя у него столько основательных причин называться Аароном.

— Я думаю, ты самый нелепый человек на свете, — сказал Лайтвуд, смеясь.

— Ничуть, уверяю тебя. Он говорил, что знаком со мной?

— Нет, не говорил. Он только сказал, что ожидает от тебя уплаты долга.

— Откуда видно, что он меня не знает, — очень серьезно заметил Юджин. — Надеюсь, что это не мой достойный друг мистер Аарон, ибо, сказать тебе по правде, Мортимер, мне кажется, он имеет предубеждение против меня. Я сильно подозреваю, что он приложил руку к исчезновению Лиззи.

— Кажется, все решительно каким-то роковым образом приводит нас к Лиззи, — сердито ответил Лайтвуд. — Вот и сейчас, Юджин, «в городе» значило «у Лиззи».

— А знаете ли, мой юрист человек необыкновенно проницательный, — заметил Юджин, обращаясь к мебели.

— Разве не верно?

— Да, верно, Мортимер.

— И все-таки, Юджин, ты ее по-настоящему не любишь, и тебе это известно.

Юджин Рэйберн встал, засунул руки в карманы и поставил ногу на каминную решетку, лениво покачиваясь и глядя в огонь. После долгой паузы он ответил:

— Этого я не знаю. И тебя прошу не говорить так, как будто оно само собой разумеется.

— Но если ты ее любишь, тем более ты должен оставить ее в покое.

Опять помолчав, Юджин ответил:

— Я и этого не знаю. Но скажи мне, видел ли ты, чтобы я так беспокоился из-за чего бы то ни было, как из-за ее исчезновения? Я спрашиваю просто так, из любознательности.

— Милый Юджин, хотел бы я это видеть!

— Так, значит, не видел? Совершенно верно. Ты подтверждаешь и мое впечатление. Похоже на то, что я ее люблю? Спрашиваю просто так, из любознательности.

— Это я тебя спрашивал, Юджин, — с укором сказал Мортимер.

— Знаю, милый мой, но ответить не могу. Я сам жажду ответа. Что я хочу сказать? Если мои старания отыскать ее не значат, что я ее люблю, тогда что же они значат? «Если Питер Пайпер подобрал пинту перца^{15}, где же эта пинта?» — и т. д.

Хотя он говорил это веселым тоном, лицо у него было встревоженное и смущенное, как будто он и впрямь не понимал самого себя.

— Смотри, к чему это может привести, — начал было Лайтвуд, но Юджин перебил его:

— Ага! Видишь! Именно это я и не способен предусмотреть. Какой у тебя острый ум, Мортимер, ты нашел мое уязвимое место! Когда мы с тобой вместе учились, я брался за уроки в последнюю минуту, и так день за днем и строка за строкой; теперь мы и в жизни с тобой вместе, и я все так же берусь за урок в последнюю минуту. В этом деле я не пошел дальше вот чего: я хочу найти Лиззи, и намерен ее найти, и пущу для этого в ход все средства, какие подвернутся под руку. Честные и нечестные — для меня это все равно. Спрашиваю тебя — из любознательности, — что это может значить? Если я ее найду, то спрошу тебя — тоже из любознательности, — что это значит? Но на данной стадии это было бы преждевременно, а предупреждать события — не в моем характере.

Лайтвуд покачал головой — его друг высказывал все это с видом до того откровенным и рассудительным, что об уклончивости не могло быть и речи, как вдруг за дверью послышалось шарканье и нерешительный стук — словно кто-то ухватился за дверной молоток нетвердой рукой.

— Шалуны-мальчишки из соседнего дома, — сказал Юджин, — которых я с удовольствием и без всяких церемоний спихнул бы с этой высоты во двор, должно быть, загасили фонарь. Я нынче дежурный, пойду отворю дверь.