Том 3. Поэмы

Но сильней всегоТе встревожены,Что ночьми не спятВ куртках кожаных.Кто за бедный людЖить и сгибнуть рад.Кто не хочет сдатьВольный Питер-град.

Там под ЛиговомСтрашный бой кипит.Питер траурныйБез огней не спит.Миг — и вот сейчасВраг проломит все,И прощай, мечтаГородов и сел...Пот и кровь струитС лиц встревоженных.Бьют и бьют людейВ куртках кожаных.Как снопы, лежатТрупы по полю.Кони в страхе ржут,В страхе топают.Но напор от насВсе сильней, сильней,Бьются восемь дней,

Бьются девять дней.На десятый деньНе сдержался враг...И пошел чесатьПо кустам в овраг.Наши взад им: «Крой!..»Пушки бьют, палят...Ай да славный люд!Ай да Питер-град!

А за Белградом,Окол Харькова,Кровью ярь мужиковПерехаркана.Бедный люд в МосквуБосиком бежит.И от стона, и от реваВся земля дрожит.Ищут хлеба они,Просят милости.Ну и как же злобной волеТут не вырасти?У околицыГуляй-полевойСобиралисяБуйны головы.Да как стали жечь,Как давай палить!

У ДеникинаАж живот болит.

Эх, песня!Песня!Есть ли что на светеЧудесней?Хоть под гусли тебя пой,Хоть под тальяночку.Не дадите ли вы мне,Хлопцы,Еще баночку?

Ах, яблочко,Цвета милого!Бьют Деникина,Бьют Корнилова.Цветочек мой!Цветик маковый!Ты скорей, адмирал,Отколчакивай.Там за степью гул,Там за степью гром.Каждый в битве защищаетСвой отцовский дом.Курток кожаныхПод Донцом не счесть.Видно, много в Петрограде

Этой масти есть.

В белом стане вопль,В белом стане стон.Обступает наша ратьИх со всех сторон.В белом стане крик,В белом стане бред.Как пожар стоитЗолотой рассвет.И во всех кабакахОгни светятся...Завтра многие друг с другомУж не встретятся.И все пьют за царя,За святую Русь,В ласках знатных шлюхЗабывая грусть.

В красном стане храп.В красном стане смрад.Вонь портяночнаяОт сапог солдат.Завтра, еле свет,Нужно снова в бой.Спи, корявый мой!Спи, хороший мой!Пусть вас золотом

Свет зари кропит.В куртке кожанойКоммунар не спит.

На заре, заре,В дождевой крутеньСвистом ядернымМы встречали день.Подымая вверх,Как тоску, глаза,В куртке кожанойКоммунар сказал:«Братья, если здесьОдолеют нас,То октябрьский светНавсегда погас.Будет крыть нас кнут.Будет крыть нас плеть.Всем весь век тогдаВ нищете корпеть».С горьким гневом рук,Утерев слезу,Ротный наш с тех словСапоги разул.Громко кашлянув,«На, — сказал он мне, —Дома нет сапог,Передай жене».