Том 3. Посмертные записки Пиквикского клуба (главы XXXI-LVII). Часы мистера Хамфри

— Разумеется, она дошла до моих девиц, — отвечал Уордль. — Арабелла написала им третьего дня, что она вышла замуж без ведома отца своего мужа, а вы поехали добиваться его согласия, когда отказ уже не мог воспрепятствовать браку, ну и так далее. Я решил, что в такой благоприятный момент не мешает поговорить серьезно с моими девицами; поэтому я им объяснил, как это ужасно, когда дети вступают в брак, не получив согласия родителей, и дальше в том же духе. Но — да помилует нас бог! — на них это не произвело ни малейшего впечатления. По их мнению, куда хуже, что свадьба была без подружек, и, стало быть, я с таким же успехом мог бы поучать Джо.

Тут старый джентльмен умолк, чтобы посмеяться, и, нахохотавшись вдоволь, продолжал:

— Но, по-видимому, дело этим не кончится. Это только половина всех любовных интриг и заговоров, которые сейчас затеваются. Оказывается, мы вот уже полгода расхаживаем по минам, и, наконец, они взорвались.

— Что вы говорите! — бледнея, воскликнул мистер Пиквик. — Неужели еще один тайный брак!

— Нет, — отвечал старик Уордль. — Дела еще не так плохи.

— Так что же? — спросил мистер Пиквик. — Это касается меня?

— Отвечать ли мне на этот вопрос, Перкер? — осведомился Уордль.

— Отвечайте, мой дорогой сэр, если вас это не компрометирует.

— В таком случае — да, касается, — объявил Уордль.

— Как? — встревожился мистер Пиквик. — Каким образом?

— Право же, вы такой вспыльчивый юноша, что я побаиваюсь вам говорить, — отвечал Уордль. — Но если Перкер ради безопасности сядет между нами, я, так и быть, рискну.

Закрыв дверь и подкрепившись второй понюшкой из табакерки Перкера, старый джентльмен приступил к важному разоблачению.

— Дело в том, что моя дочь Белла… знаете Беллу, ту, что замужем за молодым Трандлем?..

— Знаю, знаю! — нетерпеливо перебил мистер Пиквик.

— Не запугивайте меня с самого начала. Так вот, моя дочь Белла… (Эмили ушла спать с головной болью, прочитав мне письмо Арабеллы…) Белла подсела ко мне вечерком и начала толковать об этой свадьбе. «Что вы об этом думаете, папа?» — спрашивает она меня. «Что ж, моя милая, — говорю я, — пожалуй, это неплохо. Надеюсь, все к лучшему». Я сидел у камина, мечтательно попивал грог и знал, что достаточно мне изредка вставлять какое-нибудь неопределенное замечание, а уж она будет щебетать, вот почему я ей так и ответил. Обе мои девочки — вылитый портрет своей матери, и теперь, когда старость подошла, я люблю видеть их возле себя. Их голоса и лица напоминают мне счастливейшую пору моей жизни, и на секунду я чувствую себя таким же молодым, как в те времена, хотя и не таким беззаботным. «Это настоящий брак по любви, папа», — помолчав, говорит Белла. «Да, моя милая, — отвечаю я, — но такие браки не всегда бывают самыми счастливыми».

— Заметьте, я с этим не согласен! — с жаром воскликнул мистер Пиквик.

— Прекрасно, — сказал Уордль. — Можете не соглашаться с чем угодно, когда придет ваш черед говорить, а сейчас не перебивайте меня.

— Прошу прощения, — сказал мистер Пиквик.

— Прощаю, — отвечал Уордль. — «Мне жаль, — покраснев, говорит Белла, — что вы, папа, настроены против браков по любви». — «Я был неправ, мне не следовало так говорить, моя милая, — отвечаю я и поглаживаю ее по щеке так нежно, как только может погладить такой грубый старик. — Твоя мать вышла замуж по любви, да и ты тоже». — «Я не об этом думала, папа, — говорит Белла. — Дело в том, что я хотела поговорить с вами об Эмили».

Мистер Пиквик вздрогнул.

— Что случилось? — осведомился Уордль, прерывая свой рассказ.

— Ничего, — отвечал мистер Пиквик. — Пожалуйста, продолжайте.

— Я никогда не умел рассказывать длинные истории, — объявил Уордль. — Но рано или поздно все откроется, так уж лучше не терять времени и сразу выложить суть дела. Короче говоря, Белла, наконец, собралась с духом и сообщила мне, что Эмили очень несчастна: она и ваш молодой друг Снодграсс состояли в переписке еще с прошлого рождества, и Эмили — делать нечего — решила бежать с ним, следуя похвальному примеру своей старой школьной подруги, но так как я всегда был расположен к ним обеим, она почувствовала некоторые угрызения совести, и вот они решили сначала оказать мне честь и спросить, имею ли я какие-нибудь возражения против того, чтобы они сочетались самым обыкновенным прозаическим браком. А теперь, мистер Пиквик, если вы постараетесь не таращить глаза и сообщите мне, что мы, по вашему мнению, должны делать, я буду вам весьма признателен.

Для недовольного тона, коим веселый старый джентльмен произнес эту последнюю фразу, были некоторые основания, ибо физиономия мистера Пиквика выражала тупое изумление и замешательство, не лишенные комизма.

— Снодграсс! С прошлого рождества! — были первые отрывистые слова, сорвавшиеся с уст потрясенного джентльмена.

— С прошлого рождества, — подтвердил Уордль, — Это совершенно ясно; должно быть, у нас были очень плохие очки, если мы до сих пор ничего не заметили.

— Не понимаю, — задумчиво промолвил мистер Пиквик. — Решительно ничего не понимаю.