Том 3. Позолоченный век (повесть наших дней)

Лора была, пожалуй, старше Гарри. Во всяком случае, она уже достигла того возраста, когда зрелая красота женщины кажется более законченной, нежели робкая нежность девичества; своим оружием она научилась владеть в совершенстве и точно знала, какую долю девичьего лукавства и непосредственности следует сохранять без ущерба для себя. Ей часто приходилось наблюдать, как многие женщины вносят слишком много наивности в свое поведение, сами не подозревая, какую ошибку они совершают. Такая женщина всегда могла бы привлечь Гарри, но только женщина, наделенная холодным умом и владеющая искусством очаровывать, могла заставить его потерять голову, ибо Гарри считал себя человеком бывалым. Но у него и в мыслях не было, что он является всего лишь подопытным кроликом; Лора не без удовольствия испытывала силу своего ума и чар на человеке совсем другого мира, - ведь таких, как он, она до сих пор встречала только в книгах.

Ибо у Лоры были свои мечты. Ее тяготили узкие рамки, предопределенные ей судьбой; она ненавидела бедность. Многие из современных литературных произведений, прочитанных ею и написанных представительницами ее пола, раскрыли ей глаза на собственные возможности и создали преувеличенное представление о положении в обществе, богатстве и влиянии, какого может добиться женщина, обладающая красотой, талантом, честолюбием и хотя бы небольшим образованием и пользующаяся всем этим без чрезмерной щепетильности. Ей хотелось богатства и роскоши, ей хотелось видеть мужчин рабами у своих ног, и она не очень задумывалась - тому виной были прочитанные ею романы - о различии между доброй и дурной славой, возможно, она и не подозревала, как опасна дурная слава для женщины, только что вступившей в жизнь.

Как и все остальные дети Хокинсов, Лора росла в убеждении, что, унаследовав теннессийские земли, она получит когда-нибудь огромное состояние. Она вовсе не разделяла всех иллюзий своей семьи, но голова ее часто была занята всякого рода планами. Вашингтон, по ее мнению, способен был только мечтать о богатстве и ждать, когда оно прольется на него в виде золотого дождя; но у нее самой не хватало на это терпения, и она жалела, что она не мужчина и не может взять дело в свои руки.

Однажды, беседуя с Гарри о Нью-Йорке, Вашингтоне и о делах, которыми Гарри был все время занят, она сказала ему:

- Вам, мужчинам, наверное, приятно сознавать, что вы можете сами распоряжаться своей судьбой и вольны ехать куда вам угодно.

- О да, - ответил этот мученик бизнеса, - все это очень хорошо, пока не надоест. Но все это нужно только для одной цели.

- Для какой же?

- Если женщина сама ни о чем не догадывается, то и говорить бесполезно. Как вы думаете, почему я уже столько недель торчу в Хоукае, хотя мне давно пора вернуться в лагерь?

- Наверное, это связано с теми делами, которые вы с полковником Селлерсом затеяли по поводу Наполеона. По крайней мере вы сами мне так говорили, - ответила Лора, бросив на Гарри взгляд, говоривший совсем иное.

- А если я сейчас скажу вам, что все уже решено, вы, наверное, ответите, что мне пора уезжать?

- Гарри! - воскликнула Лора, на секунду коснувшись его руки. - Мне совсем не хочется, чтобы вы уезжали. Вы здесь единственный человек, который меня понимает.

- Но зато вы не хотите понять меня, - ответил Гарри, польщенный ее словами, но все еще дуясь. - Когда мы остаемся одни, вы холодны, как лед.

Лора удивленно посмотрела на него, потом на лице ее появилось что-то вроде румянца, а взгляд больших глаз стал таким томным, что проник в самую глубину сердца Гарри.

- Разве вы когда-нибудь замечали недоверие с моей стороны, Гарри? - И она протянула ему руку, которую он пылко пожал: что-то в ее поведении подсказало Гарри, что ему придется довольствоваться этой милостью.

И так всегда. Она возбуждала в нем надежды - и тут же отказывала ему в их исполнении, разжигала его страсть - и гасила ее, день за днем все больше опутывая его своими сетями. Но для чего? Лоре доставляло острое наслаждение сознавать, что она обладает властью над мужчинами.

Лора любила слушать рассказы о жизни в восточных штатах, особенно в тех высоких кругах, в которых вращался Гарри, когда жил дома. Ей нравилось воображать себя царицей этого мира.

- Вам следовало бы провести зиму в Вашингтоне, - сказал Гарри.

- Но у меня нет там знакомых.

- Неужели вы не знакомы ни с кем из членов конгресса или их семей? Они всегда рады иметь своей гостьей хорошенькую женщину.

- Нет, ни с кем.

- Ну, а предположим, что у полковника Селлерса появятся дела в Вашингтоне? Скажем, в связи с ассигнованием на реку Колумба?

- У Селлерса? - рассмеялась Лора.