Том 3. Позолоченный век

Первым выступил от имени штата Нью-Йорк окружной прокурор Мак-Флинн. Он говорил с едва заметным шотландским акцентом, оставшимся еще с младенческих лет. Он ограничился кратким изложением обстоятельств дела. Обвинение докажет, что Лора Хокинс, сидящая на скамье подсудимых, этот дьявол во образе красивой женщины, тогда-то и там-то выстрелом из револьвера убила Джорджа Селби, южанина родом. Что убийство было хладнокровное, неспровоцированное, с заранее обдуманным намерением; что обвиняемая давно его замышляла и давно угрожала своей жертве; что с этой целью она последовала за покойным Селби из Вашингтона в Нью-Йорк. Все это будет подтверждено показаниями безупречных свидетелей. Прокурор прибавил, что долг присяжных, хотя, быть может, и тяжкий, ясен и прост. Все они добрые граждане, люди женатые и, вероятно, имеют детей. Им известно, сколь небезопасной стала жизнь в столице. Что, если завтра и их жены останутся вдовами, а дети — сиротами, как та осиротевшая семья в упомянутом отеле? Что, если какая-нибудь кровожадная ревнивая фурия и их семью лишит главы и кормильца?

Прокурор сел, и секретарь суда выкрикнул:

— Генри Брайерли!

ГЛАВА XXIV

УЧЕНЫЙ АДВОКАТ

«Dyden i Midten», — sagde Fanden, han sad imellem to Procutorer[184].

Eur breutaer braz eo! Ha klevet hoc'h euz-hu he vreut?[185]

Генри Брайерли занял свидетельское место. Выслушав требование прокурора — рассказать присяжным все, что ему известно об убийстве Джорджа Селби, он стал описывать события и факты, уже знакомые читателю.

Он сопровождал мисс Хокинс в Нью-Йорк по ее желанию, полагая, что она едет в связи с законопроектом, как раз назначенным к рассмотрению в конгрессе, чтобы просить находившихся тогда в отъезде конгрессменов вернуться вовремя. Ее записка к нему была уже здесь оглашена. Когда они встретились на вокзале в Вашингтоне, ему показалось, что мисс Хокинс чем-то очень взволнована. Она задала несколько вопросов проводнику, потом сказала: «Ему не ускользнуть». — «Кому?» — спросил свидетель, и она ответила: «Никому». Вечером он больше с нею не виделся. Ехали они в спальном вагоне. Наутро она пожаловалась, что провела бессонную ночь и у нее болит голова. Когда они переправлялись на пароме, она спросила, не видно ли пароходов, готовящихся к отплытию; он показал ей то место в гавани, откуда отходят суда в Европу. Утром они выпили в ресторане по чашке кофе. Она сказала, что хочет поскорее попасть в отель «Южный», где остановился один из отсутствующих конгрессменов, мистер Саймонс, так как боится не застать его. Она вполне владела собою, хотя и была несколько возбуждена; он не заметил в ее поведении ничего странного и необычного. Выпустив две пули в полковника Селби, она хотела затем выстрелить себе в грудь, но он, свидетель, вырвал у нее из рук пистолет. В Вашингтоне она часто встречалась с полковником Селби и, по-видимому, была очень увлечена им.

К допросу свидетеля приступает защита.

— Мистер… э-э… Брайерли! (Брэм в совершенстве владеет хитроумным приемом юристов, которые сначала бесконечно тянут обращение «мистер», будто никак не могут припомнить фамилию свидетеля, а когда он, обиженный и раздосадованный, уже готов выйти из себя, вдруг выпаливают эту фамилию неожиданно громко и быстро, сбивая его с толку.) Мистер… э-э… Брайерли! Род ваших занятий?

— Я инженер-строитель, сэр.

— Ах, строитель (взгляд в сторону присяжных). Что же, вы с мисс Хокинс что-нибудь строили? (Улыбки на скамье присяжных.)

— Нет, сэр, — ответил Гарри краснея.

— Как долго вы были знакомы с обвиняемой?

— Два года, сэр. Я познакомился с нею в Хоукае, штат Миссури.

— M-м… мистер… э-э… Брайерли! Были вы любовником мисс Хокинс?

Протест прокурора.

— Я полагал, ваша честь, что я вправе установить, какие именно отношения существовали между этим столь неохотно дающим показания свидетелем и обвиняемой.

Протест отклонен.

— Видите ли, сэр, — нерешительно говорит Гарри, — мы были друзьями.

Защитник язвительно:

— Вы и ведете себя как друг! (Присяжные начинают ненавидеть этого с иголочки одетого юнца.) Мистер… э-э… Брайерли! Мисс Хокинс отвергла ваши ухаживания?

Гарри покраснел, замялся и жалобно посмотрел на судью.

— Вы должны отвечать, сэр, — сказал его честь.

— Она… она… была неблагосклонна ко мне.

— Вот оно что. Я так и думал. Брайерли! Осмелитесь ли вы утверждать перед лицом присяжных, что вы не были заинтересованы в устранении вашего соперника полковника Селби? — громовым голосом вопросил мистер Брэм.

— Конечно, не был, сэр, ничего подобного! — запротестовал свидетель.

— Больше вопросов не имею, ваша честь, — сурово заключил мистер Брэм.

— Еще одну минуту, — вмешался прокурор. — До того как обвиняемая стреляла в Селби, было ли у вас хоть малейшее подозрение о ее намерениях?

— Ни малейшего! — горячо ответил Гарри.

— Ну, разумеется, — сказал мистер Брэм, кивая присяжным.