Том 3. Публицистические произведения

…прозелитизм Запада, убежденного, что всякое общество, не устроенное в точности по западному образцу, недостойно существования. — Это убеждение по-своему проявилось во время схизмы, когда в ответ на предложение Константинопольского патриарха Михаила Керулария о восстановлении общения с Востоком папа Лев IX заявил, что римская Церковь — «глава и мать Церквей», а если найдется народ, придерживающийся иного мнения, то такой народ есть «собрание еретиков», «скопище схизматиков», «синагога сатаны», «совершенное ничто»… Подобная позиция во многом предопределяла и крестовые походы против «неверных», а также последующие завоевательные планы и войны Запада, деятельность иезуитов и т. п. С другой стороны, социальные и культурные достижения греко-римского и романо-германского мира отождествлялись с общечеловеческой цивилизацией и историческим прогрессом, что как бы принуждало разные народы повторять чужую жизнь, насильственно переносить на свою почву результаты естественного развития европейских стран, оправдывать тиранию и рабство (ср. высказывание В. Г. Белинского о законности владычества «цивилизованной» Турции над южными славянами как народом с более низкой культурой). Подобную логику А. А. Григорьев определял как посягательство на органическую историю предков и живую жизнь современников «во имя узкой теории, во имя условного идеала образованности и нравственности, как будто вне его, этого германо-романского идеала, ничего не было в прошедшем и будущем для человечества» (Григорьев А. Эстетика и критика. М., 1980. С. 171). В критическом отношении к идее однородного человечества и «единоспасающей» европейской цивилизации, порою становящейся агрессивной к другим культурам, Тютчев в той или иной степени солидарен со славянофилами, почвенниками, евразийцами, с А. А. Григорьевым, Н. Н. Страховым, К. Н. Леонтьевым, Н. Я. Данилевским, А. С. Хомяковым, И. В. Киреевским, Н. С. Трубецким, Ф. М. Достоевским, Н. В. Гоголем, А. С. Пушкиным и др. В прозелитизме Запада он находил и один из истоков наблюдавшейся им русофобии.

…исторический Промысел, сокрытый в таинственной глубине человеческих дел… — Здесь Тютчев вновь отмечает провиденциальную закономерность исторического процесса. См. коммент. к ст. «Римский вопрос». С. 371–372^*

.

Уже в тринадцатом веке Восточная Империя ‹…› нашла в себе достаточно жизненных сил, чтобы отбросить латинское владычество… — О неудавшейся попытке латинского владычества см.

коммент. С. 304^*.

…с тех пор подлинная Восточная Империя, православная Империя, значительно восстановилась после своего упадка

. — Подразумевается преемственное продолжение византийских традиций православной державности на Московской Руси после падения Константинополя в 1453 г. и образования сильного централизованного государства в правление Ивана III.

…западная наука ‹…› судила о Восточной Империи так, как недавно господин де Кюстин судил о России… — Подразумеваются искаженные политическими, идеологическими, психологическими штампами суждения автора «России в 1839 году».

Поныне никто не сумел верно оценить ‹…› основного жизненного начала, обеспечившего тысячелетнее существование Восточной Империи… — Речь идет о православном христианстве.