Том 3. Рассказы. Воспоминания. Пьесы

Староста(кланяется). Будьте покойнички, приду… Приятного сна, ваше благородие. Советую на печечку. Так сказать, и тепло, и не дует… (Хозяевам.) Прощайте, старики.

Михайла кивнул. Староста уходит. Офицер закуривает, раскладывает на столе бумаги, просматривает их. За его спиной – старики. Марья показывает на печь. Старик не понимает.

Офицер(повернув голову). Кто там стоит?

Михайла. Это мы стоим, господин офицер.

Офицер. Что вы стоить? Дайте мне есть!

Михайла(разводит руками). А вот уж есть-то, извиняюсь, и нечего, ваше благородие. Как говорится, хоть шаром покати.

Офицер. Шаром? Что есть такое «шаром»? Хорошо, дать мне шаром.

Михайла. Гм… По какому же месту вам, ваше благородие, дать-то? (Старуха толкает его в бок.)

Офицер

. Я не понимать. Ну, бистро! Дать хлеп, яйка, молёко!

Михайла(жене). Молоко у тебя есть?

Марья. Полно, господин, какое нынче молоко. Молока ведь без коровы не бывает, а наших коровушек всех ваши солдатики скушали.

Офицер(ругается). А доннер-веттер!..

Михайла(жене). Ну, чаю хоть согрей.

Марья. Чаю-то? Это можно. Пожалуйста. (Берет ведро, уходит в сени.)

Офицер(сидит за столом, пишет). И сделать мне скоро постель. Я должен скоро ложиться спать.

Михайла. Н-да. Где же прикажете, ваше благородие? На печи или…

Офицер. А-а!.. Все равно.

Михайла

. На печи-то, я думаю, все-таки оно сподручнее. И тепло, и мешать никто не будет.

Марья(приоткрыв дверь). Михайла!

Офицер(испуганно). Кто? Что?

Михайла. Меня это, – старуха зовет. Ну, чего тебе? (Уходит в сени.)

Офицер пишет. С печи выглядывает Дуня. Офицер бросает карандаш, поднимается. Дуня поспешно прячется. Офицер ходит по комнате, ерошит волосы, снова садится, снова вскакивает, подходит к печи, греет руки. Потом снова садится за стол и пишет.

Возвращается Михайла. Он взволнован. Он только сейчас узнал, что Дуня у него в доме. Он смотрит на печь, чешет в затылке, качает головой. На одну секунду опять показалось лицо Дуни Огарёвой.

Михайла(кашлянув). Гм… Ваше благородие…

Офицер. Да? Что?

Михайла. Извиняюсь… Этого… вам по каким-нибудь специальным делам пройтись не требуется?

Офицер. Что? Какой деля?

Михайла

. Ежели что, так я провожу, покажу.

Офицер. Уходи, не мешать мне. (Поднимается, держит в руке бумагу.) Стой!

Михайла. Да?

Офицер(Смотрит на него в упор). Где женчин?

Михайла. Чего-о? Какой? Какая женщина?

Офицер. Ну… твой жена! Хозяйка.

Михайла. А-а-а… Жена? (Зовет.) Марья!

Марья входит с полным ведром.

Марья. Ну, что?

Офицер. Ты где быль?

Марья. За водой ходила.

Офицер

. На дворе часовой стоит?

Марья(мрачно). Как же… стоит, ирод.

Офицер. Что?

Михайла. Стоит, говорит, ваше благородие.

Марья возится с самоваром.

Офицер. Слюшать меня! Будем иметь маленький разговор. (К Михайле.) Скажи мне, ты знаешь немножко, зачем я и мои зольдат приходиль в ваша деревня?

Михайла. Гм… Значит, уж дело есть, ваше благородие, коли пришли. Не гулять небось.

Офицер. Да, да. Гулять нет. Слюшать меня! Я и мои зольдат имейть искать в ваша деревня русский партизан! А? Что ты говоришь?

Михайла. Как? Не понимаю я чего-то, ваше благородие.

Офицер. Я знать, что ви не понимать. Ви добрий старый люди и ви не иметь никакой деля с партизан. Я хотел иметь ваш маленький зовьет. Слюшать, я буду читать один приказ, который я написал ваш мужик! (Читает.) «Воззвание! Командованию германской армии иметь бить известно, что в район деревня Ивановка опэрирует партизанский отряд и что выше… упо… упомятунотый партизански группа руководит русский женщина Еудокия Огарьёва, или, как ее имеют называть, товарищ Дуня». (Пауза.) Что? Ты знать о такой Дуня? Нет?

Михайла. Дуня? Гм… Чего-то я слыхал. Только ее, по-моему, ваше благородие, давно уж и в живых нет.