Том 3. Стихотворения 1827-1836

Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою мастерскую:Гипсу ты мысли даешь, мрамор послушен тебе:Сколько богов, и богинь, и героев!.. Вот Зевс громовержец,Вот исподлобья глядит, дуя в цевницу, сатир.Здесь зачинатель Барклай, а здесь совершитель Кутузов.Тут Аполлон — идеал, там Ниобея — печаль...Весело мне. Но меж тем в толпе молчаливых кумиров —Грустен гуляю: со мной доброго Дельвига нет:В темной могиле почил художников друг и советник.Как бы он обнял тебя! Как бы гордился тобой!

Мирская власть

Когда великое свершалось торжествоИ в муках на кресте кончалось божество,Тогда по сторонам животворяща древаМария-грешница и пресвятая деваСтояли, бледные, две слабые жены,В неизмеримую печаль погружены.Но у подножия теперь креста честного,Как будто у крыльца правителя градского,Мы зрим поставленных на место жен святыхВ ружье и кивере двух грозных часовых.К чему, скажите мне, хранительная стража? —

Или распятие казенная поклажа,И вы боитеся воров или мышей? —Иль мните важности придать царю царей?Иль покровительством спасаете могучимВладыку, тернием венчанного колючим,Христа, предавшего послушно плоть своюБичам мучителей, гвоздям и копию?Иль опасаетесь, чтоб чернь не оскорбилаТого, чья казнь весь род Адамов искупила,И, чтоб не потеснить гуляющих господ,Пускать не велено сюда простой народ?

(Подражание итальянскому)

Как с древа сорвался предатель ученик,Диявол прилетел, к лицу его приник,Дхнул жизнь в него, взвился с своей добычей смраднойИ бросил труп живой в гортань геенны гладной...Там бесы, радуясь и плеща, на рогаПрияли с хохотом всемирного врагаИ шумно понесли к проклятому владыке,И Сатана, привстав, с веселием на ликеЛобзанием своим насквозь прожег уста,В предательскую ночь лобзавшие Христа.

«Напрасно я бегу к сионским высотам...»

Напрасно я бегу к сионским высотам,Грех алчный гонится за мною по пятам...Так, ноздри пыльные уткнув в песок сыпучий,Голодный лев следит оленя бег пахучий.

(Из Пиндемонти)