Том 3. Стихотворения 1866-1877

Мне говорят: твой чудный голос – ложь;Прельщаешь ты притворною слезоюИ словом лишь к добру толпу влечешь,А сам, как змей, смеешься над толпою.Но их речам меня не убедить:Иное мне твой взгляд сказал невольно.Поверить им мне было б горько, больно…Не может быть!

Мне говорят, что ты душой суров,Что лишь в словах твоих есть чувства пламень,Что ты жесток, что стих твой весь любовь,А сердце холодно, как камень!Но отчего ж весь мир сильней любитьМне хочется, стихи твои читая?И в них обман, а не душа живая?..Не может быть!Но если прав ужасный приговор?..

Скажи же мне, наш гений, гордость наша,Ужель сулит потомства строгий взорЗа дело здесь тебе проклятья чашу?Ужель толпе дано тебя язвить,Когда весь свет твоей дивится славе,И мы сказать в лицо молве не вправе –Не может быть!?Скажи, скажи, ужель клеймо стыда

Ты положил над жизнию своею?Твои слова и я приму тогдаИ с верою расстанусь я моею.Но нет! И им ее не истребить!В твои глаза смотря с немым волненьем,Я повторю с глубоким убежденьем:Не может быть!

Автором стихотворения была поэтесса и переводчица О. П. Маркова-Павлова (1832–1896) (см.: Клочкова Л. П. Об авторе стихотворения «Не может быть». – Некр. сб., II, с. 501–507). Первым откликом Некрасова на стихотворение был набросок «Чего же вы хотели б от меня», написанный поэтом на тетрадном листке со стихотворением О. П. Павловой (см.: Гин М. М.

Проблема долга перед народом в поэзии Н. А. Некрасова. – РЛ, 1961, № 2, с. 55–56).

«Умру я скоро. Жалкое наследство…», написанное почти через год, адресовано не только «Неизвестному другу», но и всем тем, кто обрушился на поэта с обвинениями в отступничестве в связи с мадригалом Муравьеву (см. комментарий к стихотворению «Ликует враг, молчит в недоуменье…» – наст. изд., т. II, с. 429–430, и «Медвежьей охоте» – выше, с. 393 (. По содержанию и сило лирического чувства близко примыкает к стихотворениям «Рыцарь на час» (1862) и «Зачем меня на части рвете…» (1867).

Готовя перед смертью новое издание своих стихотворений, Некрасов сделал к этому произведению примечание: «Не выдуманный друг, но точно неизвестный мне <…>. Где-нибудь в бумагах найдете эту пьесу, превосходную по стиху. Ее следует поместить в примечании» (Ст 1879, т. IV, с. LXXIII).

Как сообщает К. И. Чуковский, Ю. Н. Тынянов считал, что в комментируемом произведении отразилось стихотворение Беранже «Adieu», известное русскому читателю по переводам В. С. Курочкина и М. Л. Михайлова. В переводе А. А. Фета оно печаталось в некрасовском «Современнике» (1858, № 1, с. 38). Однако для этого сближения нет серьезных оснований, поскольку у Беранже отсутствует мотив вины, лежащий в основе некрасовского стихотворения.

Стихотворение было неприязненно встречено критикой (см. отзывы М. А. Антоновича в журнале «Космос», 1869, № 4, с. 35–36; Н. Н. Страхова в журнале «Заря», 1869, № 5, с. 164–167; С. С. Пашкова в журнале «Дело», 1875, № 2, с. 13–14, 1878, № 3, с. 311–312) и вызвало сочувственные поэтические отклики (см.: «Н. А. Некрасову» – Н, 1877, № 5; «О Н. А. Некрасове» Я. П. Полонского – помещено в разделе «Стихотворения 1870–1875 гг.» в изд.: Полонский Я. П. Поли. собр. стихотворений в 5-ти т., т. II. СПб., 1896, с. 71).

В фонде украинского поэта П. Грабовского (Архив АН Украинской ССР) хранится тетрадь со стихами ссыльных революционеров, следовавших в Сибирь. Среди них стихотворение неизвестного поэта «Памяти Некрасова», относящееся к 1888–1889 гг. Автор приводит строки Некрасова: «За каплю крови, общую с народом, Мои грехи, о Родина! Прости!» – и продолжает:

Не проси, друг народа, прощенья в грехахТы слезами их смыл за народную скорбь,Ты ее показал в дорогих нам стихахИ любить научил и страдать… умирать

(РЛ, 1961, № 2, с. 202).