Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

Наряду с ними возвышались: Монталамбер, ученик Ламеннэ, но оставшийся в лоне католической церкви, прекрасный оратор, патетический и сентиментальный, но умевший при случае быть остроумным и едким, написавший превосходную книгу

Иноки Запада, и Берье, уже зрелый в эту пору, прославившийся в молодости как адвокат на процессах Нея, Ламеннэ и Шатобриана, а теперь продолжавший отстаивать легитимизм 45 горячностью, страстной серьезностью и такой красотой устного слова, о которой долго вспоминали современники.

В стороне от политической трибуны стоял Лакордер, со своим пламенным красноречием, не совсем свободным от влияния дурного вкуса, но глубоко волновавшим умы и сердца; ему удалось отчасти вернуть церковную кафедру к наиболее славным дням ее прошлого.

Критики. Критики в то время были весьма многочисленны, и среди них встречались люди большого таланта. Между 1820 и 1830 годами Вильмэн в Сорбонне делил громкие триумфы с Гизо и Кузеном. Прежде всего он был очень красноречив, помимо того он же положил начало новой критике. Великие успехи исторической науки и искусства поразили его и оказали на него сильнейшее влияние. Он счел нужным тесно связать критику с историей и говорить о писателях не иначе, как старательно выясняя их отношения к стране, к эпохе и к обстоятельствам, среди которых они жили. Это — значило обновить критику и сообщить ей всю важность последовательного изучения истории цивилизации. Программа была слишком значительна, чтобы он мог ее целиком выполнить, но хорошо уже то, что он начертал ее и не забывал в своих исследованиях и на своих лекциях. Это сообщало преподаванию Вильмэна характер менее догматический, т. е. менее произвольный, и более реалистический, т. е. более живой. Слушатели до известной степени чувствовали, что живут одною жизнью с теми авторами, о которых он говорил им. Этот метод, продолженный другими гораздо дальше и применявшийся с такой систематической строгостью, на которую Вильмэн, — к счастью, не был способен и о которой он не помышлял, дал в конечном итоге очень хорошие результаты и способствовал тому синтезу всех наук, который всегда останется затаенной, неосуществимой и благотворной мечтой человеческого разума.

Сен-Марк Жирарден, менее всеобъемлющий и менее красноречивый, но остроумный и гибкий, сменил Вильмэна в симпатиях публики. Он был прежде всего проникновенным и оригинальным моралистом. Он прослеживал на протяжении всей литературы какое-нибудь чувство, страсть или даже предрассудок, разъяснял его характер и историю с помощью искусных сравнений и сопоставлений. В таком духе задуман и — составлен его Курс драматической литературы, который, в сущности, представляет собой вовсе не курс драматической литературы, а курс морали, иллюстрированный множеством примеров, заимствованных главным образом из драматических произведений. В общем это очень хорошая и оригинальная книга, которую и в настоящее время можно прочитать не без пользы.

Следует еще упомянуть здесь Густава Планша, критика ясурнала Ревю де де Монд. Гроза бездарных и даже посредственных авторов, завзятый и несколько узкий консерватор, он был ярым защитником классического вкуса. В свое время он сыграл не лишнюю и не бесславную роль, часто обнаруживая крайне точное и верное эстетическое чутье. Его идейная чистота может и теперь быть поставлена в образец, и, как мы могли убедиться из его позднее опубликованной переписки, под грубоватой внешностью он скрывал редкую деликатность и даже нежность сердца.

Но действительно великим критиком этой эпохи был Сент-Вёв. Мы только мимоходом назовем его здесь; так как он начал пользоваться значительным влиянием лишь после 1850 года, то мы и поговорим о нем в другом месте.

Пресса. Литературная пресса играла в период 1815–1847 годов такую же, если не более важную, роль, чем в XVIII веке. Меркюр де Франс просуществовал до 1820 года. Незадолго до того либеральная партия основала Минерву. В течение своего непродолжительного существования эта газета, бывшая прежде всего политическим органом, касалась множества литературных и философских вопросов, в общем выступая против романтиков, которые в то время были или считались реакционерами. Главными ее сотрудниками были Бенжамен Констан, Жэ, Этьенн, Жуй, Тиссо, Лакретель и другие.