Том 30. Письма 1855-1870

Бедный Таунсхенд в своем завещании поручил мне «опубликовать без изменений его религиозные взгляды, которые, по его искреннему убеждению, будут способствовать счастью человечества». Опубликовать их без изменений совершенно невозможно, ибо они в самых немыслимых отрывках разбросаны по самым немыслимым записным книжкам, тетрадкам, клочкам бумаги и так далее и производят впечатление сплошной непоследовательности и тавтологии. Видимо, у него была мысль связать их воедино, но он постоянно это откладывал. Посему я бы, разумеется, не издавал ничего, если бы мог действовать по своему усмотрению. Но поскольку такой возможности у меня нет, я полагаю, что надо сделать книгу. Его кольца и картины отправлены в Саут-Кенсингтонский музей, где они сейчас выставлены.

Чарли Коллинзу не лучше и не хуже. Кэт выглядит очень юной и очень хорошенькой. Ее сестре и мисс Хогарт (они у меня совместно ведут хозяйство) пришлось много поработать на это рождество. Мои мальчики сейчас рассеяны по Южной Америке, Индии и Австралии, за исключением Чарли, которого я взял в редакцию «Круглого года», а также Генри, который заканчивает обучение в Тринити-холл и, надеюсь, отличится. Все здоровы.

Набережная Темзы (не считая уродливых деталей) — одно из самых замечательных городских сооружений. От Вестминстерского моста и почти до самого моста Ватерло она сейчас освещается по ночам и производит прекрасное впечатление. Ее начали обсаживать деревьями, и тротуар (но не проезжая дорога) уже открыт до Темпла. Не считая красоты и пользы в смысле разгрузки многолюдных улиц, она ускорит и углубит то, что на ученом языке называется «промоиной». Однако лондонский муниципалитет и другие докучливые учреждения привели плотины ниже Твикенхема в очень скверное состояние, и, по мере того как течение убыстряется, плотины уже начинают оседать и исчезать.

Мне очень нравится Ваш патриархальный отчет о Вашей жизни среди швейцарских лоз и смоковниц. Вы бы теперь не узнали Гэдсхидл — я все переделал и прикупил еще участок по соседству. И все же я часто думаю, что, если бы Мэри вышла замуж (чего она делать не желает), я бы его продал и отправился бродить по белу свету. Тогда я бы непременно еще раз посетил Лозанну. Но в настоящее время из этого ничего не выйдет, ибо чем старше я становлюсь, тем больше и упорнее работаю.

Преданный Вам.

207

У. П. ФРИСУ

Веллингтон-стрит, 26, Стрэнд,

вторник, 20 января 1869 г.

Дорогой Фрис,

Я не буду еще раз совершать убийство в Лондоне до вторника 3 марта. Прежде чем мы испытали его действие на публике, появились объявления о нынешней серии чтений, и мы сочли, что изменить их программу, как бы это ни было необходимо, значило бы нарушить данное слово.

Я уже два года не читал «Колоколов». Боюсь, что они немного мрачноваты, но я сделал их короче и веселее насколько было возможно.

Надеюсь, Вы приедете, чтобы присутствовать при убийстве.

Искренне Ваш.

208

УИЛКИ КОЛЛИНЗУ

Редакция журнала «Круглый год»,

понедельник, 15 февраля 1869 г.

Дорогой Уилки,

Я прочитал пьесу очень внимательно со сценической точки зрения и думаю, что она будет иметь большой успех. Она очень интересна, замечательно построена и красочна. Характеры обрисованы ярко и контрасте, диалог острый, и все вместе превосходно.

Хочу теперь сделать несколько замечаний.

Эпизод с тростью так нов и исполнен такой силы, что, по-моему, кульминация этого действия слишком для него слаба. Не приходила ли Вам и Фехтеру мысль сделать так, чтобы мисс Леклер ударили случайно, чтобы удар попал ей в грудь, и она заявила бы, что будет носить след от него как знак почета, а не позора, ибо она его любит?

Именно так поступил бы я.

До этой сцены вернитесь на стр. 35. Не будет ли лучше, если за словами Мориса: «Вы почувствуете мою трость на своей спине», — последует ответ Вульфа (которого Морис не слышит, ибо уходит): «Вы почувствуете его на своей»?

Стр. 49. Я бы постарался, чтобы не было слишком много колебаний и, в особенности, слишком много разговоров на эту тему. Я бы по возможности выразил это нерешительностью актера — в сопровождении скрипок, сурдинок и т. д. в оркестре.

Стр. 55 и 56. Я не могу понять веселости Фехтера в этом месте. Не дочитав до конца, я считаю само собой разумеющимся, что у него в кармане письмо для начальника полиции, которое он уже прочитал. Иначе я никак не могу взять в толк его шутки и думаю, что они портят впечатление от письма, когда оно действительно приходит.

Вот все, что я могу сказать, кроме похвалы и больших надежд, а это? согласитесь, немного.

Любящий.

209

МИСС ДЖОРДЖИНЕ ХОГАРТ

Гостиница Адельфи, Ливерпуль,

воскресенье, 4 апреля 1869 г.

Дорогая моя Джорджи,