Том 4. Император Португальский. Возница. Предание о старом поместье. Перстень рыбака

Но она не пришла к тюрьме встретить его, не встретилась она ему и на пути к дому. Он приходит домой и стучит в дверь, но она не раскрывает ее настежь и не спешит ему навстречу, как обычно после долгой разлуки. В голову ему закрадывается подозрение, но он не хочет этому верить. Не может быть, чтобы это случилось именно сейчас, когда он решил стать другим человеком.

Жена всегда оставляла ключ под ковриком у дверей, когда выходила из дому. Он наклоняется и находит ключ на обычном месте. Он отпирает дверь, входит в дом и не может ничего понять: комната пуста. Да нет, не совсем пуста, большая часть мебели осталась, но никого из его семьи здесь нет.

Нет ни дров, ни еды, ни занавесок на окнах. Комната выглядит неуютной, заброшенной, словно здесь никто не жил много лет.

Он идет к соседям спросить, не захворала ли его жена, покуда его не было. Он пытается внушить себе, что ее увезли в больницу.

— Нет, вроде бы она не болела, когда съезжала с квартиры, — был ответ.

— А куда она уехала?

— Этого никто не знает.

Он видит их любопытство и злорадство и чувствует, что иначе и быть не могло. Ясно, что жена воспользовалась случаем и уехала, пока он сидел в тюрьме. Она взяла с собой детей и все необходимое и не подумала подготовить его к этому, а предоставила вернуться домой к пустому очагу. А он-то так ждал встречи с ней! Повторял без конца, что он скажет ей. Хотел от всего сердца просить у нее прощения. У него был друг из круга людей образованных, но вовсе опустившийся. Давид намеревался обещать жене не водиться больше с этим человеком, хотя его влекли к нему не только его пороки, но также знания и ум. На другой день он отправился к своему прежнему наставнику и сказал, что снова поступает в его распоряжение. Он собирался было начать гнуть спину ради жены и детей, чтобы они были одеты и обуты и не знали больше забот. А теперь, когда он принял такое решение, она убежала от него!

Его бросало то в жар, то в холод, его трясло от бессердечия жены. Да, он мог бы понять ее, если бы она ушла честно и открыто. Тогда бы у него не было права возмущаться, ведь ей тяжко жилось с ним. Но то, что она улизнула потихоньку, без предупреждения и заставила его прийти в пустой дом — бессердечно. Этого он никогда не сможет простить ей.

Она опозорила его перед всеми. Теперь весь квартал смеется над ним. Но он сказал себе, что они перестанут смеяться. Он найдет-таки свою жену и сделает ее такой же несчастной, как он сам, нет, несчастной вдвойне. Он заставит ее узнать, каково человеку, когда леденеет сердце, как у него сейчас.

Единственным утешением для него была мысль о том, как он накажет ее, когда найдет. Три года он искал ее, и все это время он подогревал свою ненависть мыслью о том, как она поступила с ним, и под конец ее поступок стал казаться ему страшным преступлением. Он бродил один по пустынным дорогам, лелея все усиливающуюся ненависть и жажду мести. Он так долго искал ее, что успел хорошенько обдумать, как он станет мучить ее, если они вновь сойдутся.

Маленькая сестра Армии спасения до сих пор молчала, лишь выражение ее лица говорило о том, что она слушает. Но тут она прервала рассказ призрака, жалобно воскликнув:

— О нет, не говорите более ничего! Это так ужасно. Как я отвечу за то, что сделала? Ах, если бы я не свела их! Его грех не был бы так велик, если бы не я…

— Нет, я не скажу более ничего, — отвечает возница, — я ведь только хочу, чтобы ты поняла, что бесполезно просить об отсрочке.

— Но ведь я хочу… — восклицает она в смертельном страхе. — Я не могу так умереть, не могу! Дай мне лишь несколько мгновений! Ведь ты знаешь, что я люблю его. Я никогда не любила его так сильно, как сегодня.

Призрак, лежащий у дверей, вздрагивает. Пока сестра Эдит разговаривала с возницей, он пристально смотрел на нее. Он ловил каждое слово, вглядывался в выражение ее лица, чтобы запомнить его навеки. Все, что она говорила, даже самые жестокие слова о нем, были сладостны для его слуха. Когда Георг рассказывал о нем, ее страх за него, ее сострадание исцеляли его душу. Он еще не знает, как назвать чувство, которое он питает к ней. Он знает лишь, что от нее он бы мог стерпеть все. То, что она любит его таким, какой он есть, его, ставшего причиной ее смерти, кажется ему сверхъестественно прекрасным. Каждый раз, когда она говорит, что любит его, душа его испытывает неведомый доселе восторг. Он изо всех сил пытается привлечь внимание возницы, но тот не смотрит в его сторону. Тогда он делает попытку подняться, но падает вниз, испытывая страшную боль.

Он видит, как сестра Эдит беспокойно мечется в постели. Она ломает руки, протягивает их с мольбой к Георгу, но лицо его строго, он неумолим.

— Я бы дал тебе отсрочку, кабы она помогла тебе, — говорит он ей. — Да только знаю, что над ним у тебя нет власти.

И возница наклоняется над ней, чтобы произнести слова, которые освобождают душу от телесной оболочки.