Том 4: Итак, моя прелесть

Энсон чуть не уронил свою чашку. Он быстро поставил ее на стол и поднял глаза на собеседника.

— Что там, в этом досье?

— Пока не знаю. Я только повторяю то, что сказал Мэддокс: эта женщина способна на все.

— Да он просто ненормальный! На миссис Барлоу напали, ее избили и изнасиловали. Что ему еще надо?

— Лейтенант Джонсон придерживается вашей точки зрения, — сказал Хармас, — но я уже десять лет работаю с Мэддоксом, и за это время он ни разу не ошибся.

— Ему просто не хочется платить, — возразил Энсон, — Мэддокс больше вредит компании, чем вы думаете. Что такое пятьдесят тысяч для гиганта вроде «Нэшнл фиделити»?

— Мэддокс ежегодно получает больше двухсот требований о выплате страховок. Простое умножение дает нам сумму, равную десяти миллионам долларов. Судите сами.

Энсон допил кофе.

— Ну хорошо, что от меня требуется?

— Ровным счетом ничего. Я просто хотел, чтобы вы были в курсе дела. Мэддокс поручил мне расследование, и я немедленно отправляюсь к Барлоу.

— Зачем?

— Посмотреть, как жил этот бедняга. Поверьте, я лишь выполняю указания Мэддокса. Поехали со мной, мистер Энсон. Вам, наверное, тоже будет интересно.

— Да, но какое мы имеем право…

— И все-таки идемте. Никаких возражений я не принимаю.

Энсон поколебался, затем поднялся и пошел за Хармасом. Они пересекли улицу, сели в машину Энсона и полчаса спустя были на месте.

— Ого! — воскликнул Хармас, разглядывая сад Барлоу. — Как вам это нравится?

— Вроде ничего, — безразличным тоном ответил Энсон и развернул машину на подъездной аллее.

— Ничего? Вы говорите, ничего? Да этот тип — просто гений. — Детектив выбрался из автомобиля и побрел по саду, оглядываясь по сторонам. Энсон наблюдал за ним, стоя у машины.

— В жизни не видел ничего подобного, — сказал наконец Хармас и повернулся к дому, — вы только взгляните на этот сарай, мистер Энсон. Какой контраст!

Энсон не проронил ни слова.

Засунув руки глубоко в карманы брюк, Хармас направился к входной двери, достал отмычку и отпер замок.

— Ваши действия противозаконны! — крикнул перепуганный Энсон. — Не вздумайте переступить порог!

Хармас только махнул рукой, прошел через холл и остановился посреди гостиной, внимательно все оглядывая. Энсон, пожав плечами, тоже вошел в дом.

— Да, убирают тут нечасто, — укоризненно покачав головой, сказал Хармас. — Какая грязь! Эта миссис Барлоу просто неряха.

Энсон молчал. Хармас прошелся по комнате, приблизился к столу и склонился над разложенными на нем листами бумаги.

— Так она еще и пишет? Или, может быть, это он?

— Не знаю, — ответил Энсон, внимательно следя за Хармасом. Тот взял несколько листков и начал читать.

— Послушайте, мы не имеем право рыться в чужих бумагах, — подал голос страховой агент.

— Спокойно, старина, я веду расследование. — Теперь Хармас читал со все нараставшим интересом. — Пройдитесь по саду, если вы так щепетильны. Я обнаружил одну очень любопытную штуку.

С этими словами он сложил листки и сунул их в карман.

— Что вы делаете? — спросил Энсон.

— Мэддокс поручил мне поискать тут хорошенько и опять оказался прав. Я нашел план рассказа, героиня которого обманывает страховую компанию при помощи своего любовника — агента этой компании. Великолепная мысль, знаете ли. Мой шеф сразу ее оценит. Когда миссис Барлоу предъявит полис к оплате, мы воспользуемся этими бумажками, чтобы бросить на нее тень.

— Но это же смешно, — сказал Энсон. — Сколько людей пишут рассказы…

Хармас, посвистывая и глядя по сторонам, ходил из угла в угол. Вдруг он приблизился к стене и стал внимательно изучать диплом Фила Барлоу.

— Видали? — спросил он. — Барлоу был чемпионом по стрельбе из пистолета. В прошлом году он получил первый приз.

— Ну и что? — нервно спросил Энсон. — Идемте, Хармас. Хороши мы будем, если нас здесь застукают.

— Спокойно, — сказал Хармас, — кто сюда сунется? Чемпион должен иметь оружие. Где он мог его хранить, как вы думаете?

Не обращая внимания на Энсона, Хармас принялся обыскивать комнату. Наконец дошел до буфета и открыл ящик.

— Ага! — воскликнул он, вытаскивая деревянную коробку. — Пули, шомпол, а револьвера нет. Где он может быть?

— Откуда мне знать? — сухо откликнулся Энсон.

Хармас улыбнулся:

— Я говорю сам с собой. Послушайте, старина, пойдите и побродите в саду. Я чувствую, что еще не скоро покину этот дом. Он меня просто заворожил.

Энсон уселся на тахту.

— Я останусь здесь. Если я могу вам помочь…

Но Хармас не слушал его. Бормоча что-то себе под нос, он вышел из комнаты, и вскоре его каблуки застучали по ступенькам лестницы, ведшей в спальню.

Спустя полтора часа они уже ехали назад, в Прютаун.

— Вы знаете, — сказал Хармас после нескольких минут сосредоточенного раздумья, — Мэддокс был прав. Теперь и я начинаю спрашивать себя, за каким чертом мелкий служащий вроде Барлоу страхуется сразу на пятьдесят тысяч? Достаточно взглянуть на его жилье, чтобы понять, что вы имеете дело с бедняком, которому вряд ли придет в голову заниматься такой ерундой.