Том 4: Итак, моя прелесть

— Шеппи и я совместно владели детективным агентством в Сан-Франциско, — сказал я лейтенанту. — Мы были компаньонами уже пять лет, дела нашей фирмы шли неплохо. Последние три недели я занимался делами одного клиента в Нью-Йорке, а Шеппи оставался в конторе. На днях я получил от него телеграмму, в которой он просил меня срочно приехать в Сан-Рафел, где подвернулась денежная работенка. Я постарался побыстрее закончить дело и вылетел в Лос-Анжелес. Там я сел на поезд и приехал сюда в половине двенадцатого утра. Шеппи заказал мне номер в гостинице, но самого его я не застал. Когда за мной явился сержант Кенди, я только что вышел из ванной.

— Он не упомянул в телеграмме, что это была за работа? — спросил Ренкин.

Я отрицательно покачал головой.

— Водительские права у вас при себе?

Я протянул ему бумажник. Быстро и со знанием дела исследовав содержимое бумажника, он возвратил его мне.

— Значит, вы не имеете ни малейшего представления, кто его мог здесь нанять и что это было за дело?

— Ни малейшего.

— А если бы имели?

— Тогда, вероятно, я рассказал бы вам обо всем.

Он почесал щеку и прищурился.

— Вел он какие-нибудь записи для клиента?

— Сомневаюсь. Он предпочитал не возиться с бумагами. Обычно отчеты составлял я.

Ренкин задумчиво вертел в зубах сигару.

— Контора у вас в Сан-Франциско, а вы три недели проводите в Нью-Йорке. Здесь что-то не так.

— В Нью-Йорк переселился наш прежний клиент. Он просил меня приехать, чтобы разобраться в одном деле.

— Шеппи тоже уехал из Сан-Франциско. Думаете, и здесь замешан старый клиент?

— Возможно, хотя не могу припомнить ни одного, кто бы сюда переехал.

— А может, Шеппи до чего-то докопался и его решили убрать?

— Не знаю, — честно признался я. — Дежурный клерк говорит, что на пляж он отправился с женщиной. Если ему нравился кто-нибудь в юбке, он мог начисто забыть о работе. Может, и на этот раз виной всему оказалась его знакомая. Об их связи пронюхал муж, и Джек стал еще одной жертвой ревности. Все это, конечно, досужие домыслы, но в прошлом женщины не раз доводили его до беды.

Ренкин поморщился:

— Он и замужних не оставлял без внимания?

— Для него это не имело никакого значения: была бы хорошенькая мордашка. Не подумайте, что я умышленно обливаю его грязью, он был моим лучшим другом. Но, честно говоря, я временами просто выходил из себя, когда он плевал на работу из-за какой-нибудь потаскушки.

— Не так уж часто мужья убивают соперников ножами. Мне думается, здесь поработал профессионал.

— Возможно, что профессионалом был сам муж.

Ренкин с сомнением покачал головой:

— В городе немало всякого сброда, но я не припомню, чтобы кого-нибудь прикончили таким необычным оружием. Правда, всегда что-то случается в первый раз, — добавил он, стряхивая пепел. — Попробуйте навести справки о деле, которым занимался Шеппи. Это будет нашим первым шагом. Возможно, убийство никак не связано с его работой, но нам надо знать наверняка.

— Если в бумагах у него нет записей, не думаю, чтобы я мог чем-нибудь помочь, — сказал я не совсем искренне.

Мне прежде всего необходимо было убедиться, что человек, нанявший Шеппи, не имеет отношения к его смерти. Потом уже предстояло решить, сообщать ли Ренкину его имя. Хотя вероятность, что удастся установить личность клиента, была очень невелика, я все же надеялся получить некоторые сведения от нашей секретарши Эллы, оставшейся в Сан-Франциско.

Ренкин приказал шоферу ехать побыстрее, и через пять минут мы были у «Адельфи-отеля».

Дежурный клерк с трясущимся двойным подбородком по-прежнему дремал за конторкой; при виде нас он вытаращил от удивления глаза. Пожилые джентльмены в белых фланелевых брюках, сидевшие теперь со своими женами, напоминали персонажей романа викторианской эпохи. Чувствовалось, что они сгорали от любопытства.

— Пойдемте туда, где эти старые вороны не смогут подслушать нас, — обратился Ренкин к дежурному клерку, умышленно повышая голос.

— Конечно, конечно, лейтенант, — засуетился тот, предлагая нам пройти в служебную комнату. — Что-нибудь случилось?

— С вами все в порядке, — успокоил его Ренкин. — Как вас зовут?

Вопрос взволновал клерка еще сильнее.

— Эдвин Бруер.

— Когда Шеппи ушел из гостиницы?

— Примерно в половине одиннадцатого.

— Он был с женщиной?

— Да. Она просила вызвать его. Пока мы разговаривали, мистер Шеппи спустился на лифте, и они ушли.

— Ваше впечатление об их встрече? Думаете, они были близки?

— Мистер Шеппи вел себя с ней довольно фамильярно.

— А именно?

— Он подошел к ней сзади и сказал: «Хэлло, крошка!» При этом он слегка ущипнул ее.

— А она?

— Она засмеялась, но я заметил, что ей это неприятно. Она не из тех женщин, которым нравятся вольности. В ней было чувство собственного достоинства. Это трудно передать словами, но мне бы и в голову не пришло ущипнуть ее.

— Это ничего не значит, — вмешался я. — Джек не признавал табу. Он ущипнул бы и жену епископа, будь у него игривое настроение.

Ренкин нахмурился:

— Можете вы описать эту женщину?