33. Н. А. Маркевичу. 24 февраля 1834, С.-П<етер>бург
*Впервые — «Москвитянин», 1853, № 12. Николай Андреевич Маркевич (1804–1860) — поэт, украинский этнограф и историк.
34. С. Л. Пушкину. Февраля 15 <1837, Петербург>
*Впервые (в другой редакции) — «Современник», 1837, № 5. В настоящем издании печатается черновик письма Жуковского к отцу поэта — Сергею Львовичу Пушкину, опубликованный П. Е. Щеголевым в его книге «Дуэль и смерть Пушкина», П., 1916. Предпочтение, которое отдается первоначальной, черновой редакции, объясняется тем, что в письме, напечатанном в «Современнике» под заглавием «Последние минуты Пушкина», Жуковский по цензурным соображениям изъял все драгоценные подробности, связанные с дуэлью и теми фактами, которые ей предшествовали. В этом очищенном варианте письма отсутствует даже самое слово «дуэль», упоминать о которой было запрещено, и смерть поэта воспринимается как следствие неведомой и роковой болезни. Отсюда неизбежное искажение тех подлинных слов, которыми Пушкин обменивался с лечившими его врачами, искажение общей картины последних дней Пушкина.
Публикуемый черновик письма Жуковского представляет собой очень большой интерес богатством фактического материала, обилием остро схваченных и мастерски зафиксированных подробностей. Рассказчик, будучи близким другом Пушкина, стоял у его смертного одра, и читатель получает сведения о последних часах поэта из первых рук. Это придает некоторым страницам письма волнующую достоверность документа. Тем не менее, составляя в начале февраля 1837 г. свое письмо, Жуковский задался целью не только сохранить для современников и для потомства облик умирающего Пушкина. Он поставил перед собой и другую, более сложную задачу: реабилитировать в глазах царя крамольного поэта, защитить его творческое наследие, ибо неопубликованные пушкинские рукописи находились под надзором шефа жандармов Бенкендорфа. Это обстоятельство побудило Жуковского пренебречь исторической истиной и, вопреки хорошо ему известным фактам, изобразить Николая I благотворителем, исполненным отеческой нежности наставником и другом Пушкина. А в соответствии с этой вымышленной схемой умирающий Пушкин превратился под пером Жуковского в верноподданного и елейного христианина, проникнутого любовью и признательностью к царю. Стремясь во что бы то ни стало примирить Николая I с покойным поэтом, Жуковский не останавливался перед искажением некоторых фактов. Это, конечно, наносит ущерб его письму о последних днях Пушкина.