Том 4. Письма 1820-1849

Накануне заключения Адрианопольского мирного договора 1829 г. между Россией и Турцией (2/14 сентября), предоставившего Греции автономию по отношению к Турции (хотя и с сохранением ее вассального положения), Тирш высказал идею возрождения этой страны под управлением монарха, призванного из какого-либо европейского государства. Он полагал, что такое решение оградит Грецию от назревавшего междоусобия. Однако Тирш отдавал себе отчет в том, что «чужестранец, не знающий ни языка, ни народа, ни его нужд», может сам стать главной помехой установлению порядка, отвечающего подлинным интересам страны, а потому предлагал выбрать малолетнего принца в одном из царствующих домов Европы и «дать ему воспитание, соответствующее его будущей роли»; наиболее подходящей кандидатурой представлялся ему 14-летний принц Оттон Баварский (план этот впоследствии был осуществлен — в 1832 г. греческое Народное собрание избрало Оттона королем Греции).

10 сентября 1829 г. Тирш изложил свой проект в письме к королю Баварии Людвигу I, а затем, 10 ноября того же года, развил и тщательно обосновал его в письме к известному эллинофилу Ж. Г. Эйнару (Thiersch Fr'ed'eric. De l’'etat actuel de la Gr`ece et des moyens d’arriver `a sa restauration. Leipzig, 1833. V. 1. P. 308–313).

² И. А. Потемкин — русский посланник при баварском дворе в 1828–1833 гг.

³ Свои соображения о целесообразности возведения принца Оттона на греческий престол, высказанные в записке Эйнару, Тирш счел необходимым довести также до сведения российского императора, надеясь, что Николай I поддержит его идею. О предпринятых им в этом направлении шагах Тирш сообщил королю Людвигу в недатированном письме:

«Дабы не подвергнуться опасности показаться навязчивым и не повредить тем самым делу в глазах русского двора, поскольку я, будучи частным лицом, беру на себя смелость обратиться в деле такой важности непосредственно к российскому императору, я передал копию письма к г-ну Эйнару в русскую миссию г-ну Тютчеву, которого я весьма уважаю как вполне заслуживающего доверия и по образованию, характеру и убеждениям превосходного молодого человека. Он воспринял предложение именно так, как оно было задумано, понял отношение к нему вашего величества именно так, как и следует, и посоветовал мне сообщить через него письмо русскому посланнику. Будучи предоставлен самому себе и хорошо понимая, что без поддержки какого-либо солидного ведомства не смогу достигнуть успеха, я был вполне готов сделать это, поскольку г-н Тютчев заверил меня, что г-н Потемкин, как и сам Тютчев, убежден в том, что эта идея ни в коей мере не исходит от вашего величества. В приложенной записке г-н Тютчев сообщает мне, что г-н Потемкин рассматривает это предприятие со всем участием и одобряет шаги, которые я предпринял. Письмо к императору российскому я полагаю представить также и вашему величеству после того, как оно будет отправлено» (ЛН-1. С. 541. Перевод с нем.).

22. Ф. В. ТИРШУ

Печатается по ксерокопии с автографа, полученной из Баварской гос. б-ки — см. коммент.^* к письму 21.

Первая публикация — см. там же^*.

На автографе перед текстом помета рукой Тирша на французском языке: «J’ai eu occasion» («Мне представился случай»).

¹ В конце ноября 1829 г. Баварский греческий комитет уполномочил Тирша выразить благодарность русскому императору, по распоряжению которого была прислана церковная утварь для открывавшегося в Мюнхене греческого православного храма. Тирш решил воспользоваться этим, чтобы познакомить Николая I со своими соображениями, «быть может спасительными», относительно устройства греческих дел. Прилагая к своему посланию записку Эйнару, Тирш обращался к русскому царю со следующими словами: «Если бы вашему величеству было угодно согласиться с тем, что меры, предлагаемые мною для обеспечения прочного и счастливого будущего греков, наименее сложны в смысле осуществления и наиболее надежны в смысле результатов, Греция смогла бы наконец отдохнуть на своих развалинах и с успехом вступить на путь общественного и политического возрождения» (Thiersch Fr. De l’'etat actuel de la Gr`ece et des moyens d’arriver `a sa restauration. Leipzig, 1833. V. 1. P. 315. Перевод с фр.).

² Тютчев пользуется здесь обозначением, принятым в древнеримском календаре, по которому декабрь — десятый месяц года; decem — десять (лат

.).

23. Н. Н. ШЕРЕМЕТЕВОЙ

Н. Н. Шереметева — тетка поэта. Имя ее встречается не только в связи с историей его семьи. Известна переписка Гоголя с Шереметевой, которую он называл своей «духовной матерью». Известна и переписка Жуковского с нею, а также его слова, к ней обращенные: «Поверьте мне, что люблю вас всем сердцем за вас самих и за ваше несчастие, которое вы умеете делать высоким добром для вашей жизни» (РС. 1892. Т. 76, окт. С. 150–151).

Письмо относится к тому времени, когда несчастье, о котором писал Жуковский, уже обрушилось на семью Шереметевой. Это была высылка в Сибирь сроком на 20 лет зятя, мужа ее дочери Анастасии — И. Д. Якушкина, известного деятеля декабристского движения.