Том 4. Поэмы 1835-1841

Измучив доброго коня,На брачный пир к закату дняСпешил жених нетерпеливый.Арагвы светлой он счастливоДостиг зеленых берегов.Под тяжкой ношею даровЕдва, едва переступая,За ним верблюдов длинный рядДорогой тянется, мелькая:Их колокольчики звенят.Он сам, властитель Синодала,Ведет богатый караван.Ремнем затянут ловкий стан;Оправа сабли и кинжалаБлестит на солнце; за спинойРужье с насечкой вырезной.Играет ветер рукавамиЕго чухи,

[13]— кругом онаВся галуном обложена.Цветными вышито шелкамиЕго седло; узда с кистями;Под ним весь в мыле конь лихойБесценной масти, золотой.Питомец резвый КарабахаПрядет ушьми и, полный страха,Храпя косится с крутизныНа пену скачущей волны.Опасен, узок путь прибрежный!Утесы с левой стороны,Направо глубь реки мятежной.Уж поздно. На вершине снежнойРумянец гаснет; встал туман…Прибавил шагу караван.

XI

И вот часовня на дороге…

Тут с давних лет почиет в богеКакой-то князь, теперь святой,Убитый мстительной рукой.С тех пор на праздник иль на битву,Куда бы путник ни спешил,Всегда усердную молитвуОн у часовни приносил;И та молитва сберегалаОт мусульманского кинжала.Но презрел удалой женихОбычай прадедов своих.Его коварною мечтоюЛукавый Демон возмущал:Он в мыслях под ночною тьмою,Уста невесты целовал.Вдруг впереди мелькнули двое,И больше — выстрел! — что такое ?..Привстав на звонких

[14]стременах,Надвинув на брови папах, [15]Отважный князь не молвил слова;В руке сверкнул турецкий ствол,Нагайка щелк — и как орелОн кинулся… и выстрел снова!И дикий крик, и стон глухойПромчались в глубине долины —Недолго продолжался бой:Бежали робкие грузины!

XII

Затихло всё; теснясь толпой,На трупы всадников поройВерблюды с ужасом глядели;И глухо в тишине степнойИх колокольчики звенели.Разграблен пышный караван;И над телами христиан

Чертит круги ночная птица!Не ждет их мирная гробницаПод слоем монастырских плит,Где прах отцов их был зарыт;Не придут сестры с матерями,Покрыты длинными чадрами,С тоской, рыданьем и мольбами,На гроб их из далеких мест!Зато усердною рукоюЗдесь у дороги, над скалоюНа память водрузится крест;И плющ, разросшийся весною,Его, ласкаясь, обовьетСвоею сеткой изумрудной;И, своротив с дороги трудной,Не раз усталый пешеходПод божьей тенью отдохнет…

XIII