Том 4. Поэмы 1855-1877

В летний день у пристани каналаСобралась толпа, чего-то ждет…Духовенство шествует сначала,А за ним комиссия идет:Шитые мундиры, эполеты!Чу! вдали запели бурлаки!Но они не тощи, как скелеты,На подбор красавцы мужики,«В шелковых рубахах!» — шепчут бабы.«Глянь и Савва!» — гаркнула толпа.С деревянной ложкою у шляпыИ с железным гребнем у пупа,Сам купец-подрядчик бичевоюТянет барку… К пристани пришли…Отслужив молебен чередою,Пировать в палатку побрели.В торжестве открытия каналаСам министр участье принимал,Но не струсил Саввушка нимало,Речь его сиятельству сказал!Был тогда вельможа этот в силе,

Затевал громадные дела…Эта речь «в народном, русском стиле»Миллионы Савве принесла.Нынче он… да словом: нет другого!Савву надо в летописи внесть:Савву бог сподобил даром словаНа Руси богатство приобресть!Но, начав карьеру бичевою,Любит он простого «мужичка»,Вспоминая прошлое порою,Напевает песню бурлака,Ту, что пел когда-то на канале…Выпив тост за «братьев-мужиков»,Он запел… что было русских в зале,Подошли — и стройный хор готов:

В гору!

(Бурлацкая песня)

Хлебушка нет,Валится дом,Сколько уж летКаме поемГоре свое,

Плохо житье!Братцы, подъем!Ухнем, напрем!Ухни, ребята! гора-то высокая…Кама угрюмая! Кама глубокая!Хлебушка дай!Экой песок!Эка гора!Экой денек!Эка жара!Камушка! сколько мы слез в тебя пролили!Мы ли, родная, тебя не доволили?Денежек дай!Бросили дом,Малых ребят…Ухнем, напрем!..Кости трешшат!На печь бы лечь,Зиму проспать,Летом утечьС бабой гулять!

Экой песок!Эка гора!Экой денек!Эка жара!Ухни, ребята! гора-то высокая!..Кама угрюмая! Кама глубокая!Нет те конца!..Эдак бы впрячьВ лямку купца —Лег бы богач!..Экой песок!Эка гора!Экой денек!Эка жара!Эй! ветерок!Дуй посильней!Нам хоть часокДай повольней!..

* * *

Два-три подрядчика с дедушкой СаввойВ пение душу кладут;Спой так певец — наградили бы славой!

За сердце звуки берут.Что ж это, господи! всех задушевнейШкурина голос звучит!Веет лесами, рекою, деревней,Русской истомой томит!Всё в этой песне: тупое терпение,Долгое рабство, укор…Чуть и меня не привел в умилениеЭтот разбойничий хор!..

ЭПИЛОГ

«Я — вор!» — вдруг громко прозвучалКакой-то голос исступленный.По зале шепот пробежалИ смолк. Глубоко удивленный,Плотнее к двери я приник:Изнеможенный и печальный,Перед столом сидел старик…Ужель Зацепа гениальный?Да, верно! Бледен, как мертвец,В очах глубокое страданье…Чу! новый вопль! И наконец —Неудержимое рыданье!

Князь Иван