Том 4. Повесть о жизни. Книги 1-3

Санитар оказался прав. Мы въехали в безлюдную деревню. У околицы стояла пустая двуколка Красного Креста из незнакомого летучего отряда. От возницы этой двуколки мы узнали ошеломляющее известие, что мы – в западне.

В деревне была черная оспа. Вокруг шла армия и валили по дорогам, застревая на время около попутных сел, тысячи беженцев. Оспа могла переброситься в армию. Поэтому было приказано направить в деревню летучий санитарный отряд, деревню оцепить и никого из нее не выпускать. По каждому, кто попытается уйти из деревни, было приказано открывать огонь.

Офицер, остановивший нас на шоссе, ничего не сказал о черной оспе.

Первое чувство, которое мы испытали, было возмущение. Не тем, что нас поймали в ловушку, а тем, что заманили в деревню обманом, тогда как никто, конечно, не отказался бы добровольно работать на оспе.

– Непроходимая глупость, – сказала раздраженно Леля. – Если бы нас не обманывали, мы бы захватили все, что нужно для оспы. А сейчас у нас ничего нет. Даже вакцины!

– Да еще неизвестно, дурость тут или нет, – заметил возница.

– Ты что это городишь? – рассердилась сестра в золотых очках, Вера Севастьяновна.

– А бис их знает, – пробормотал возница. – У начальства на все есть своя думка. Начальство всегда дуже хитрое.

В хатах останавливаться было нельзя – всюду лежали больные. Только один пустой стодол стоял на выгоне. Там разместилась чужая летучка. Мы перенесли в стодол свои медикаменты и вещи.

В чужой летучке работали врач, сестра и два санитара.

Мы застали в стодоле только сестру – безбровое существо с надутым лицом. Трудно было добиться от нее хотя бы нескольких слов.

– Ну и летучка, матери ее черт! – говорили наши санитары. – Прямо погребальное братство!

Мы распаковали в стодоле медикаменты. Пришел врач из летучки. Это был еще не старый, но обрюзгший, заросший черной щетиной человек с заплывшими глазами.

– Здравствуйте пожалуйста! – сказал он, увидев нас. Казалось, он был неприятно поражен этой встречей. – Вы имеете понятие, куда вы попали?

– На черную оспу, – ответил я.

– Вот именно! А вы знаете, что такое черная оспа, молодой человек? Вы ее видели своими глазами?

– Нет, не видел.

– Честь имею вас поздравить со днем ваших именин! У вас есть вакцина? Нет! Здравствуйте пожалуйста! Что же вы собираетесь здесь делать? Заводить граммофон? Слушать Вяльцеву?

Мы удрученно молчали.

– Что касается меня, – сказал врач, – то хватит! Я не намерен больше валять дурака.

– Как вы можете так говорить! – возмутилась Леля.

– Мадемуазель! – Врач сощурил глаза от злости. – Не горячитесь! Это вам очень идет. Вы становитесь в гневе совершенно прелестной – но и только. Повторяю – и только! Это пуф! Бессмысленные милые звуки. Мы с вами в капкане. Как это у Пушкина сказано: «Ах, попалась, птичка, стой, не уйдешь из сети»^{185}? Кажется, так?

– Вы паясничаете, доктор, – сказала брезгливо Леля. – Это просто противно.

– Смейся, паяц!^{186} – пропел доктор и рассмеялся. – А что же мне остается делать? Может быть, вы подскажете мне выход из этого дерьмового положения?

– Он пьян! – сказала Вера Севастьяновна.

– Здравствуйте пожалуйста, пьян! – спокойно ответил врач, ничуть не обижаясь. – Морфий у вас есть?

– Очень мало. Но камфары много.

– Если бы был морфий, я бы усыпил всех. И баста!

– Довольно этой дурацкой болтовни! – сказал я грубо. – Давайте нам все, что у вас есть. Мы сами будем работать.

– Пожалуйста! Сделайте одолжение! Милости просим! – театрально воскликнул врач. – Я отдам вам всю вакцину. Прививайте уже заболевшим. Потому что они все здесь больные. Это будет замечательный медицинский эксперимент.

– Знаете что, – сказал я и подошел к нему. – Замолчите, или я вас выкину отсюда, несмотря на то что вы капитан. Здесь-то уж нет никаких законов.

– Совершенно верно, – согласился врач. – Законов нет. Как в чумном городе. Берите вакцину! Действуйте! А я хочу спать. Я не спал двое суток. Это тоже надо иногда принимать во внимание, господа идеалисты.

Он пошел в угол стодола, повалился на солому и, уже засыпая, натянул на себя шинель.

– Пусть спит, бог с ним, – примирительно сказала Вера Севастьяновна. – Сестра, дайте нам вашу вакцину.

– Напишите расписку, – ответила сестра. Она, казалось, не обратила внимания на наш разговор с врачом.

Я написал расписку, и сестра выдала нам вакцину.

– Ну как? – шепотом спросила меня Леля.

– Что «как»? – ответил я. – Дело неважное. Вы побудьте здесь, а я сначала обойду с санитаром хаты. Посмотрю, что там.

– Нет! Я вас одного не пушу. И не потому, что я без вас не могу. – Она слегка покраснела. – Нет! Просто вместе нам всем не будет так страшно.

Мы вышли вчетвером – Вера Севастьяновна, Леля, я и санитар.

Серый дождь застилал поля. Как черные переломанные кости, валялась на огородах картофельная ботва. Была уже осень. Ноги расползались в раскисшей глине, смешанной с навозом и прелой соломой.

Ни одного дымка не подымалось над халупами. Но все же сильно пахло чадом, как от паленых перьев.

На задах деревни у околицы тлела куча перегоревшего тряпья. Чад шел от этой кучи.