Обтяжнов
. Где уж сберечь! И как подумаешь, что ваш Николай Дмитрич так-таки с утра и оставляет вас в одиночестве!Ольга Дмитриевна
. Да, представьте себе! даже вечером очень часто!Софья Александровна
. Что ж тут удивительного, maman? Nicolas служит, не может же он все сидеть подле меня!Обтяжнов
. Ну, нет-с, Софья Александровна, я бы так не поступал-с! Откровенно вам скажу, если б я был вашим мужем, я бы ни на минуту! Помилуйте, с утра до вечера убиваться над какою-нибудь сушью, над какою-то, с позволения сказать, бумажною мертвечиной, когда в глазах находится такая прелестная живая поэма!Софья Александровна
. Вы увлекаетесь, мсьё Обтяжнов!Ольга Дмитриевна
. Ая так нахожу, что Савва Семеныч совершенно прав. Мы, русские женщины, живем какою-то странною жизнью, les messieurs нами пренебрегают, охотнее остаются между собой, особливо с тех пор, как эта скучная политика и разные гадкие вопросы завладели всеми. Иногда по вечерам у Николая Дмитрича бывает очень много messieurs, но все они так и смотрят, как бы поскорей исчезнуть в кабинет, чтоб накуриться и наболтаться разной гадости. А нам даже словечка не промолвят.Софья Александровна
. Maman, можно подумать, что вы жалуетесь!Ольга Дмитриевна
. Еще бы! Я, право, не понимаю этого существования. Il n’y a plus de galanterie [127]— ну, положим, что это так следует, но ведь надо же заменить ее чем-нибудь! Не сидеть же нам, бедным, сложа руки по углам; ведь не забудьте, что женщина недаром считается царицею общества.Апрянин
. Царицею бала, Ольга Дмитриевна!Набойкин
. А по-вашему, бал выше общества?Апрянин видимо остается недоволен этим замечанием. В том, что вы сейчас высказали, Ольга Дмитриевна, есть много правды, но что же делать? таково направление века! Если мужчины философствуют, надобно, чтоб и женщины философствовали вместе с ними!
Ольга Дмитриевна
Обтяжнов
. Вот видите, Ольга Дмитриевна, стало быть, нет худа без добра! Поверьте, что всякое занятие хорошо, когда оно производится `a deux. Вот я целый месяц убиваюсь, доказываю это Софье Александровне!Ольга Дмитриевна
. Нет, messieurs, вы не понимаете, этого! У вас все это как-то материально! Даже Савва Семеныч — и тот изменил `a la bonne vieille galanterie [129].Обтяжнов
. Помилуйте, belle dame! Я совершенно таков, как кому угодно! Если даме нравится galanterie — я не прочь и от этого! Ручку там поцеловать или ножкой полюбоваться — ведь это еще не бог знает какая провинность! Софья Александровна! царица! да скажите же хоть словечко в защиту вашего верноподданного!В передней раздается звонок; Апрянин и Камаржинцев встают и раскланиваются.
Апрянин и Камаржинцев
Ольга Дмитриевна
. Mais constamment, messieurs, venez nous voir souvent [130].Софья Александровна
. Au revoir, messieurs! [131]Апрянин и Камаржинцев уходят.
Обтяжнов
Набойкин
. Ну, нет, не говорите этого; в своей сфере и они преопасный народ! вот, например, зайти к Доминику, наесть на целковый, заплатить только за два пирожка — это они устраивают весьма ловко.Ольга Дмитриевна
. Фи, мсьё Набойкин!Те же
, кроме Камаржинцева и Апрянина. Клаверов.Обтяжнов
Клаверов
Набойкин
. Браво!Ольга Дмитриевна
. Ну вот видишь, Sophie, как все это мило устроилось! Петр Сергеич! мы должны быть вдвойне благодарны вам: и за себя и за Nicolas: он так исстрадался, бедный, в последнее время! Вы поступили как истинный рыцарь!Обтяжнов
. Стало быть, теперь Николай Дмитрич еще больше будет сидеть в канцелярии! Это успех.Клаверов
. Il a fait ses preeues [132], и притом самым блистательным образом. Князь сам читал его работу и остался от нее в восторге. Только и говорил целое утро сегодня: это удивительно, mon cher, я решительно все понял! А это, я вам доложу, похвала не малая: я целых два года мучился, чтоб достигнуть такого результата!