Том 4. Стихотворения, не вошедшие в Собрание сочинений

Могучий Ахиллес^* громил твердыни Трои.Блистательный Патрокл^* сраженный умирал.А Гектор^* меч о траву вытиралИ сыпал на врага цветущие левкои.Над прахом горестно слетались с плачем сои^*,И лунный серп сеть туник прорывал.Усталый Ахиллес на землю припадал,Он нес убитого в родимые покои.Ах, Греция! мечта души моей!Ты сказка нежная, но я к тебе нежней,Нежней, чем к Гектору, герою, Андромаха^*.Возьми свой меч. Будь Сербии сестрою^*.Напомни миру сгибнувшую Трою,И для вандалов пусть чернеют меч и плаха.

‹1915›

Польша^*

Над Польшей облако кровавое повисло,И капли красные сжигают города.Но светит в зареве былых веков звезда.Под розовой волной, вздымаясь, плачет Висла.В кольце времен с одним оттенком смыслаК весам войны подходят все года.И победителю за стяг его трудаСам враг кладет цветы на чашки коромысла.О Польша, светлый сон в сырой тюрьме Костюшки^*,Невольница в осколках ореола.Я вижу: твой Мицкевич заряжает пушки.Ты мощною рукой сеть плена распорола.Пускай горят родных краев опушки,Но слышен звон побед к молебствию костела.

‹1915›

Черемуха^*

Черемуха душистаяС весною расцвелаИ ветки золотистые,Что кудри, завила.Кругом роса медвянаяСползает по коре,Под нею зелень прянаяСияет в серебре.А рядом, у проталинки,В траве, между корней,Бежит, струится маленькийСеребряный ручей.Черемуха душистая,Развесившись, стоит,

А зелень золотистаяНа солнышке горит.Ручей волной гремучеюВсе ветки обдаетИ вкрадчиво под кручеюЕй песенки поет.

‹1915›

"Я одену тебя побирушкой…"

Рюрику Ивневу^*

Я одену тебя побирушкой^*,Подпояшу оструганным лыком.Упираяся толстою клюшкой,Уходи ты к лесным повиликам.У стогов из сухой боровиныШьет русалка из листьев обновы.У ней губы краснее малины,

Брови черные круче подковы.Ты скажи ей: «Я странник усталый,Равнодушный к житейским потерям».Скинь-покинь свой армяк полинялый,Проходи с нею к зарослям в терем.Соберутся русалки с цветами,Заведут под гармони гулянкуИ тебя по заре с петухамиПоведут провожать на полянку.Побредешь ты, воспрянутый духом,Будешь зыкать прибаски^* на цевне^*И навстречу горбатым старухамСкинешь шапку с поклоном деревне.

29 марта 1915 г.

"О дитя, я долго плакал над судьбой твоей…"