Том 4. Выборы в Венгрии. Странный брак

— По крайней мере, мне так кажется.

— Почему? — рассеянно спросил граф.

— Чем дольше стоит ненастье, тем вероятнее, что скоро наступит ясная погода.

— В этом есть своя логика.

— А знаете ли вы, — продолжала девушка, — что за свой грех ваш предок должен известное время провести в чистилище? Там блуждает его грешный дух. Но когда придет искупление и душа предка очистится, с вашего рода будет снято проклятие.

— Этому вас святой отец обучил? — рассмеялся граф Янош.

— Вы, кажется, не верите в духов?

— Бог весть! Я никогда не задумывался над этим. А вы верите?

— Разумеется. Оставайтесь у нас ночевать, и я обещаю вызвать вашего предка. Если же он не сможет появиться, я спрошу обо всем у духов стола. Так или иначе, но мы будем знать, лежит на вашем роде проклятие или нет.

— Хотел бы я это знать!

— И узнаете. Только для этого нужны барышни Ижипь.

— Где ж я их возьму?

— Да нет, их нигде не нужно брать. Это две старые девы, похожие на высохших мумий. Они отличные медиумы. Их пальцы излучают флюиды. Барышни живут вон там, в желтом доме возле церкви. Они обычно приходят по вечерам, когда у нас гости.

Так уж заведено в селах. Люди скучают и от скуки становятся не в меру любопытными. С быстротой пожара по селу распространилось известие, что у Дёри в гостях молодые люди. Первым слух об этом пустил гайдук Дюри, сообщивший: «Один-то из них граф». Ну, а другой? Кто другой — неизвестно. Тут уж есть где разгуляться фантазии, чтобы наделить «другого» всевозможными титулами.

Пока сообщение дошло до третьей по счету усадьбы, у Дёри в гостях оказалось уже два молодых графа, а у пятого дома этот «другой» превратился в герцога.

Ну, а два таких знатных господина достойны того, чтобы пойти на них взглянуть. Любопытство — само по себе очень сильная пружина, а к нему присоединяется еще и зависть: «Этот старый злодей перехватил их прямо на дороге!», «Женихов ловит для Маришки!», «У, старый пройдоха! И как он только со стыда не сгорит! Удивительно!»

Тем не менее такой «парад» никак нельзя пропустить!

И вот из помещичьих усадеб села Оласрёске (а было их, наверно, пять) ко двору Дёри потянулись под вечер посетители — господа, дамы, молодые девушки, старые девы. Дверь в доме Дёри не успевала затворяться.

Пришли барышни Сирмаи в очень смешных соломенных шляпках, появилась красивая вдовушка Майорноки (провалиться мне на месте, если брови у нее не были подведены!), из соседней деревни прикатил управляющий имениями графа Андраши * с братом. Брат управляющего был старым другом Дёри, служил вместе с ним в армии; в шутку он частенько говаривал, что если бы глаза у него были на затылке, он тоже имел бы возможность пару раз взглянуть на Наполеона. Гостей собралось так много, что всех и не перечислишь.

Не стоит описывать самого вечера: он был как и все вечера, — никто не сказал ничего нового.

Вскоре общество разделилось на группы: старики остались в столовой поиграть в карты, дамы постарше расположились в соседней комнате за кофе, а молодежь в одной из боковых комнат затеяла игры: «Как вам это нравится» и «Сержусь на тебя». Только поп и обезьяна ходили из одной комнаты в другую — от дам к барышням, от них к мужчинам.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Старый мир

Надо признать, что светская жизнь того времени была весьма скучной и безотрадной. В особенности это проявлялось во взаимоотношениях мужчин и женщин. Тщетно пытаются уверить нас летописцы, будто тогда и соль была солонее. Эти летописцы ничего не видят дальше своего носа.

Мужчины занимались охотой, играли в карты и пили, когда их одолевала жажда; впрочем, они пили не только, чтобы утолить жажду. Женщина, эта самая острая приправа к нашей пресной жизни, в те времена еще не показала себя. Кто знает, чья это вина? Несомненно, и мужчин и женщин. Мужчины сближались только с теми женщинами, которых они хотели сделать своими любовницами; женщина интересовалась лишь мужем или любовником, а еще более — третьим, тем, кто его заменит. Духовного обаяния женщина того времени почти не имела. В ней больше ценилась физическая красота, а ее душевный мир не отличался особым богатством. В течение всей своей жизни мужчина встречался либо с женщинами, которые были к нему благосклонны, либо с теми, кто не отвечал ему взаимностью. Подруги у мужчины не бывало. В лучшем случае у него были одна-две кумы. Впрочем, это и не тревожило душу мужчины; он не испытывал потребности хотя бы час в день поболтать с женщинами. Куда там! А если посмотрим на оборотную сторону медали, то убедимся, что женщины того времени и не годились для светских разговоров. Они не отличались веселой задушевностью, не было в них яркой индивидуальности. Те, что повоспитанней, — были сентиментальны, а ученые и образованные — и вовсе скучны. Некоторые женщины знали даже латынь. Но уж эти-то были прескучные!