Том 5. Багровый остров

Второй неизвестный, оставшись один, быстро вынимает ключи, открывает один шкаф, осматривает, закрывает его, открывает второй, отскакивает. В шкафу, скорчившись, сидит Гандзалин с ножом.

Второй неизвестный. Второй! Тсс... Сидишь?

Гандзалин. Сидю.

Второй неизвестный (шепотом). А ты что здесь делаешь?

Гандзалин (плаксиво). Я мала-мала прятался... Меня сицас Херувим-бандит резать будит... Спасити меня, мала-мала...

Второй неизвестный. Тише ты! Спасем, спасем. А ты сам кто будешь?

Гандзалин. Я Гандзалин, цесный китаец. Я горнисной предлозение делал, а он меня цуть не зарезал! Он сюда опиум таскает, в эту квалтиру.

Второй неизвестный. Ага. Так, так... Выкатывайся из шкафа, иди в отделение милиции и там меня жди. Только ходу не вздумай дать, я тебя на дне моря найду.

Гандзалин. Я ни убегу. Только Херувима забери, он бандит! (Выпрыгивает из шкафа, скрывается в передней, исчезает.)

Второй неизвестный уходит туда, куда ушли Манюшка и Первый неизвестный. Через некоторое время все трое возвращаются.

Первый неизвестный. Ну что же? Все прекрасно, и светло, и ясно... Отлично устроена мастерская.

Второй неизвестный. Что говорить!

Первый неизвестный (Манюшке). Ну вот что, товарищ, передайте заведующей, что была комиссия и нашла мастерскую в образцовом порядке. Мы вам и бумагу пришлем.

Второй неизвестный. Кланяйтесь.

Оба уходят в переднюю. Манюшка закрывает за ними дверь.

Херувим (вылезает, как буря, с ножом). Аа, усли? Милиция расскази? Я тибе рассказу! (Бросается к шкафу.)

Манюшка. Дьявол! Караул! Дьявол! Караул!

Херувим (открывает шкаф и остолбеневает). Сволоць! У него клюц был!

Занавес

Ночь. Гостиная Зои освещена лампами под абажурами. В нише горит китайский фонарь. Херувим сидит в своем экзотическом наряде в нише — похож на божка. За дверями слышен звон двух гитар, слышно, как несколько голосов негромко поют: «Эх, раз, еще раз!..» Манекены стоят, улыбаются, не разберешь, живые они или мертвые. Много цветов в вазах.

Аметистов (выглянув из дверей). Херувим! Шампанского!

Херувим. Цицас! (Уходит, через некоторое время возвращается и опять садится в нише.)

Звуки гитар сменились роялем, на котором играют фокстрот. Из дверей выходит Мертвое тело, тоскливо оглядывается, направляется к Херувиму.

Мертвое тело. Позвольте вас просить, мадам!

Херувим. Я не мадама иесть...

Мертвое тело. Что за черт!.. (Подходит к одному из манекенов.) Один тур, мадам... Не желаете, как угодно... Улыбайтесь, улыбайтесь... Только смотрите, чтобы вам потом плакать не пришлось... (Потом подходит ко второму манекену.) Мадам... (Обнимает манекен за талию, танцует с ним.) Никогда в жизни не держал в руках такой талии... (Всматривается в манекен, отталкивает его, горько плачет

.)

Аметистов (выскакивает из дверей). Иван Васильевич! Пардон, пардон... Чего вы расстроились? Чего вам не хватает в жизни?

Мертвое тело. Подлец ты!..

Аметистов. Иван Васильевич, я вам нашатырного спирту накапаю.

Мертвое тело. Новое оскорбление!.. Всем шампанского, а мне — нашатырный спирт...

Аметистов. Иван Васильевич, родной мой...

Во время этой сцены дверь в глубине полуосвещенной спальни Зои открывается, и в спальне появляется бесшумно Портупея, прячется за портьерой и наблюдает происходящее. Из двери появляется Роббер.

Роббер. Иван Васильевич, что с тобой?

Мертвое тело. Нашатырным спиртом поят!

Марья Никифоровна (появилась в гостиной). Иван Васильевич, милый!

Мертвое тело. Отойдите все от меня!..

Зоя появилась в гостиной.

Роббер. Зоя Денисовна, примите мои глубокие извинения, от имени Ивана Васильевича тоже.

Зоя. Пустяки, это бывает.

Аметистов. Действуйте, берите его танцевать.

Марья Никифоровна увлекает плачущее Мертвое тело к двери, за ними Аметистов.

Роббер. Зоя Денисовна, вечер ваш очарователен! Да, кстати, чтобы потом не забыть при прощании... сколько я должен вам?

Зоя. Мы устраиваем эти вечера в складчину... двести рублей.

Роббер. Слушаю-с... Я уплачу и за Ивана Васильевича. Значит, двести и двести...

Зоя. Четыреста.

Роббер. Слушаю... (Вручает деньги.) Мерси. Зоя Денисовна, один тур.

Зоя. Ах нет, я не танцую.

Роббер. Ах, Зоя Денисовна, почему же? (Уходит.)