Читаем Том 5. Литургия мне полностью

Опять покорен Я,Свершающий игру.Открыта грудь Моя.Живу. Иду. Умру.Закон Моей игрыИсполню до конца.Я создал все миры,Но сам Я без венца.Бессилен Я и мал.Блаженная игра!Кто тайну разгадал?Пора. Прийти пора.

Дева, принесшая нож

Отрок нежный и прекрасный!Ты ли агнец непорочный,Под ножом безгласный,Здесь, в великий час полночный,Искупающий страданьяОмраченного созданья,
Зло и лживость бытия?

Отрок

Я.

Дева обреченная

Отрок милый и смиренный!Ты ли жрец ночных служений?И в дыму святых куренийПогрузишь ли нож священныйВ боль трепещущего тела,Приобщивши наше делоК вечным мукам бытия?

Отрок

Я.

Жена первого поклонения

Ты беден, прост и мал.Пред нами Ты смиренно стал.Но взор Твой  –  власть.И мы хотимК ногам ТвоимУпасть.
Твой кроткий голос тих,Роса блестит в кудрях Твоих,Твоя жемчужная роса.Слились алмазы в звездный строй.Венец над дивной головойТвои простерли небеса.Цветок ночной в Твоей руке.Туман клубится на реке.Дымится жертвенный алтарь.Туман соткал Тебе хитон.Ты дивной ризой облачен.Ты  –  Царь.То не тюльпан в руке Твоей,  –Дрожит в ней чаша бытия.Скажи нам, Ты ли  –  Царь царей?

Отрок

Я.

Жена первого поклонения целует ноги Отрока, и за нею – все остальные. Во время целования Его ног

Отрок говорит:

Так, Я  –  Агнец, Жрец и Царь.Все опять свершу Я ныне.Сам на жертвенный алтарьЯ взойду к Моей святыне.Забывали вы МеняВ тусклом свете злого дня.Сам Я поднял ваше бремя.Указал Я вам пути,  –И в огне Меня найтиНаступило время.Перед вами Я стою,Пламенеющий любовью,Вашу кровь пролью,И смешаю кровь МоюС вашей кровью.

Огонь на алтаре разгорается. Юноши со светочами образуют широкий эллиптический обвод, в фокусах которого – Отрок и алтарь.

Отрок

Совьется мир, как дым.Огонь покончит с ним.Слова пророка вещи.
Но Я вовеки невредим.Прикосновением МоимЯ освящаю вещи.Несите же ко Мне,Что надо для свершенья дела.Мое святится святостию тела,Чужое все сгорит в огне.

Четыре девы, обнажив свои невинные тела, подносят Отроку вино в фиале, хлеб неразрезанный, венец и нож. Отрок возлагает руки на обнаженных дев и на их приношения.

Отрок

Я освящу Моим прикосновеньемВино и хлеб, венец и ножИ зачарую тайной и забвеньемВсе, в чем порок и ложь.

Дева, принесшая нож, передает нож юноше, который точит его о камень.

Отрок

Одежду пыльную вам надоСовлечь с Меня.Пылай вокруг Меня, оградаСвященного огня!

Юноши снимают с Отрока пояс и хитон и бросают в алтарный огонь. Носители светочей приближаются к Отроку.

Отрок

Перейти на страницу:

Все книги серии Ф.Сологуб. Собрание сочинений в восьми томах

Похожие книги

Опыт о хлыщах
Опыт о хлыщах

Иван Иванович Панаев (1812 - 1862) вписал яркую страницу в историю русской литературы прошлого века. Прозаик, поэт, очеркист, фельетонист, литературный и театральный критик, мемуарист, редактор, он неотделим от общественно-литературной борьбы, от бурной критической полемики 40 - 60-х годов.В настоящую книгу вошли произведения, дающие представление о различных периодах и гранях творчества талантливого нраво- и бытописателя и сатирика, произведения, вобравшие лучшие черты Панаева-писателя: демократизм, последовательную приверженность передовым идеям, меткую направленность сатиры, наблюдательность, легкость и увлекательность изложения и живость языка. Этим творчество Панаева снискало уважение Белинского, Чернышевского, Некрасова, этим оно интересно и современному читателю

Иван Иванович Панаев

Проза / Русская классическая проза
Пнин
Пнин

«Пнин» (1953–1955, опубл. 1957) – четвертый англоязычный роман Владимира Набокова, жизнеописание профессора-эмигранта из России Тимофея Павловича Пнина, преподающего в американском университете русский язык, но комическим образом не ладящего с английским, что вкупе с его забавной наружностью, рассеянностью и неловкостью в обращении с вещами превращает его в курьезную местную достопримечательность. Заглавный герой книги – незадачливый, чудаковатый, трогательно нелепый – своеобразный Дон-Кихот университетского городка Вэйндель – постепенно раскрывается перед читателем как сложная, многогранная личность, в чьей судьбе соединились мгновения высшего счастья и моменты подлинного трагизма, чья жизнь, подобно любой человеческой жизни, образует причудливую смесь несказанного очарования и неизбывной грусти…

Владимиp Набоков , Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Русская классическая проза / Современная проза