Том 5. Очерки, статьи, речи

Признаков грозящей им опасности немало. Указываю на то, что они, впервые вступая на поприще изящной литературы (если не ошибаюсь, имя одного из них — К. Жакова — известно читателям «Вопросов философии и психологии»), избрали в большинстве случаев такие формы, как сонет, поэма и драма — в поэзии, и большой роман — в прозе. Сонет слишком неподвижная схема, требующая виртуозного опыта. Поэма (особенно на «сюжет» из Тролога) дает мало простора для творчества. Драма есть естественное завершение лирики, а роман — более мелких опытов в соответствующем роде.

Трое из участников «Зеленого сборника» представлены очень мало по сравнению с остальными. Из них — Павлу Конради принадлежит недурной рассказ, К. Жакову — пантеистическое стихотворение, а Вл. Волькенштейну — пять скучных стихотворений. Сильнее всех — Юрий Верховский, умеющий разнообразить размеры и владеющий стихом лучше всех. Может быть, для него всего опаснее литературное поглощение: среди действительно свежего попадается искусственное — обилие эпитетов, дурная спайка сильных стихов с бессильными и гладкими.

Сонеты Михаила Кузмина гораздо корявее и наивнее, но и они слишком гладки. Поэма того же автора (в драматической форме) содержит 11 картин, но могла свободно вместить 50, так как рыцарь д'Алессио (помесь Фауста, Дон-Жуана и Гамлета) отчаялся еще далеко не во всех странах и не во всех женщинах земного шара.

«Роман Демидова», принадлежащий Вяч. Менжинскому, представляет ряд психологических набросков, иногда живых и бойких, но очень растянутых и похожих друг на друга. Цельного романа не вышло. Все-таки, пожалуй, это во всем сборнике самое жизненное.

1905

Арвид Ернефельт. Три судьбы

Повесть. Перевод с финляндского. Москва, 1904

Кажется, что автор этой маленькой повести смог сказать меньше, чем хотел: слишком неудовлетворительное впечатление оставляет неумелый рассказ, и, кажется, иными средствами можно было достигнуть иного впечатления… если только стоило.

На пароходе, уходящем за границу, внимание автора обращают на себя три группы: первая: магистр Крюгер, талантливый оратор-финноман, покоряющий пассажиров проповедью финской гегемонии; вторая: двое новобрачных; влюбленный муж уже ссорится с женой из-за планов на будущее; наконец, третья: молодая, пламенно верующая сестра Фрида, получившая повеление от ангела сойти на первой пристани и по деревням проповедовать царствие божие.

Сколько я понимаю, смысл повести держится на понятиях «исполнения воли» и «справедливости». Крюгер становится знаменитым адвокатом и приобретает влияние. Его основная идея: «исполнение воли народа дает жизнь и значение жизни всему. Воля народа это воля божия. Тот, кто исполняет волю народа, тот исполняет высшую волю. Такою воля божия доступна каждому. И только так, посредственно, через волю своего народа, может частный человек сознавать волю божию» (стр. 68). С этой целью — «исполнить волю народа»

— Крюгер дерзает на большое коммерческое предприятие с политической подкладкой и гибнет жертвой несправедливости своих соучастников. Это — первая «судьба».

Что касается молодой четы, то Аларик дерзает исполнить свою личную волю. После долгих пререканий с Лидией он сламывает ее упорство, продает ее старый городской дом и покупает новую усадьбу. В момент полной удачи судьба его уже решена: он умирает в припадке и объявляет в бреду, что решил не покупать никакого имения.

Третья судьба настигает проповедницу Фриду, которая пожелала исполнить волю божию. Она — уже душа целого братства, проповедующего искупление, но внезапно, в сомненье, она покидает братьев; после борьбы она говорит самой себе: «Ведь я верю только в то, во что должна верить. Я верю, что мой Спаситель ходил по воде и что он упрекал учеников своих в неверии. Он сказал: „Кто верит в меня, дела, которые творю я, и он сотворит, и больше сих сотворит“. Это его собственные слова. Я верю только в то, во что должна верить. Я верю в тебя, ты звезда моей жизни, я уже вижу тебя, — приими меня!» (стр. 127–128). Она решает, что может вернуться к братьям, пройдя по воде, сходит с пристани, но течение уносит и прибивает к плотам ее мертвое тело.

Если автор задает вопрос о смысле справедливости, то способ решения его проблемы совсем неудовлетворителен. И путь к решению и самый вопрос пахнет голой метафизикой. Если автор не хочет ставить никаких вопросов, а только стремится показать, «как не нужно поступать», — он делает это очень неубедительно. В обоих случаях автор неправ, — вся повесть написана вяло и бледно и похожа на шараду. Все действующие лица внушают отвращение. Для того чтобы вдохнуть в произведение жизнь, необходимо дыхание таланта. Не обладая им, автор строит всю эту скучную повесть на голых понятиях. Результат — чучело повести, мертвая летучая мышь, растянутая на булавках.

1905

Леонид Семенов. Собрание стихотворений

Издание «Содружества», СПб., 1905