Том 5. Публицистика. Письма

Оказывается, я очень сильно и по-настоящему любил Маяковского. Это я окончательно осознал в 1930 г., когда весть о его смерти потрясла меня. Он так и не прочел моего к нему послания, написанного в январе 1923 г., сразу же по возвращении из Берлина. А сколько раз собирался я послать ему это стихотворение в Москву, да не знал адреса, посылать же в «пространство» не в моих правилах.

* * *

ВЛАДИМИРУ МАЯКОВСКОМУ

Мой друг, Владимир Маяковский,В былые годы озорник,Дразнить толпу любил чертовски,Показывая ей язык.Ходил в широкой желтой кофте,То надевал вишневый фрак.Казалось, звал: «Окатастрофьте,Мещане, свой промозглый мрак!»В громоздкообразные строки —То в полсажени, то в вершок —

Он щедро вкладывал упрекиТому, кто звал стихи «стишок»…Его раскатный, трибунальный,Толпу клонящий долу басГремел по всей отчизне сальной,Где поп, жандарм и свинопас.В те годы черного режимаМы подняли в искусстве смерч.Володя! Помнишь горы КрымаИ скукой скорченную Керчь?О вспомни, вспомни, колобродяВоспоминаний дальних мгу,В Гурзуф и Ялту, мой Володя,Поездку в снежную пургу

В авто от берегов СалгираС закусками и коньяком,И этот кошелек банкира,Вдруг ставший нашим кошельком!.Ты помнишь нашу Валентину,Что чуть не стала лишь моей!?.Благодаря тебе я вынулИз сердца «девушку из фей»…И, наконец, ты помнишь Сонку,Почти мою, совсем твою,Такую шалую девчонку,Такую нежную змею?..О, если ты, Владимир, помнишь

Все эти беглые штрихи,Ты мне побольше, поогромнейШвырни ответные стихи!

24 янв. 1923 г.

* * *

…Я напрягаю память: нет, мы никогда почему-то не говорили с Володей о революции, хотя оба таили ее в душах, и выступления наши — даже порознь — носили явно революционный характер.

* * *

«Авторитетов» (Сологуб и др.) Вл. терпеть не мог. Я же их чтил, пока они меня не задевали, — тогда я ругался.

* * *

Странно: теперь я не помню, как мы познакомились с Володей: не то кто-то привел его ко мне, не то мы встретились на одном из бесчисленных вечеров-диспутов Спб. Потом-то он часто заходил ко мне запросто. Бывал он всегда со мною ласков, очень внимателен сердцем и благожелателен ко мне. И это было всегда. R глаза умел говорить правду не оскорбляя; без лести хвалил. С первых же дней знакомства вышло само собой так, что мы стали говорить друг другу «ты». Должен признаться, что я мало с кем был на «ты».

* * *

…Я теперь жалею, что в свое время недооценил его глубинности и хорошести: мы совместно, очевидно, могли бы сделать больше, чем каждый врозь. Мешали мне моя строптивость и заносчивость юношеская, самовлюбленность глуповатая и какое-то общее скольжение по окружающему. В значительной степени это относится к женщинам. В последнем случае последствия иногда бывали непоправимыми и коверкали жизнь, болезненно и отрицательно отражаясь на творчестве.

…Гаснет, слабеет память — констатирую со скорбью. Даже моя память, такая надежная. В воспоминаниях хочу быть точным, писать только то, что действительно помню, что действительно было. Потому так мало могу начертать.

* * *

…Володя нарисовал меня углем. Размер около аршина. Портрет висел всегда у меня в кабинете (Спб.). Уезжая в Тойлу (28 янв. 1918 г.), дал на хранение (предполагая к осени вернуться), как все книги с автографами, и фото, и альбомы с письмами и стихами современников, Б. Верину-Башкирову, спустя несколько месяцев убежавшему в Финляндию и все бросившему на произвол судьбы. Его адрес: Калашниковская набер., 52, собственный дом. Где все эти реликвии?

<1941>

Теория версификации

(Стилистика поэтики)

Введение

1. Стихосложение. Русскому языку — языку с подвижным ударением — свойственно стихосложение тоническое, в этом языке слова имеют ударения на разных слогах.

Всего же имеется три рода стихосложения: 1) тоническое, 2) метрическое (долгие и короткие гласные), 3) силлабическое (ударение на всех словах на определенном слоге).