Том 5. Рассказы и пьесы 1914-1915

Краснобрюхов. Нет, ты меня обреешь. (Старается стать на колени, поджимает под себя ноги, но вышеозначенные держат его на весу.} Православные, смилуйтесь, вяжите меня, да неужто ж обрывочка не найдется, хоть мочалкой вяжи, я не развяжусь, православные. Совесть меня замучила. Хоть обрывочком, хоть мочалочкой! Эх, каторга матушка, — да неужто ж местечка не найдется, ваше благородие? Много ли мне надо, ваше благородие, православные. Окажите милость божескую, да скрутите ж вы меня, голову мою седую обрейте! Эх, Владимирка, дорожка, мать ты моя родная, дай хоть по краюшку пройти, пылью твоею опылиться, в слезе твоей вековечной душу нечистую омыть. Эх тузик бубновый, каторжный, палачушко-братушко, клещи огневые родненькие, клеймо каиново ужасное!

Лицо. Гавриленко! Вывести его! Сидоренко, помоги!

Краснобрюхов(упираясь). Не пойду! Волоком волоки, так не пойду! — Ты меня обреешь.

Лицо. Ющенко, поддержи! Ты у меня пойдешь!

Краснобрюхов(барахтаясь). Ты меня обреешь! Жаловаться буду! Не смеешь!

Лицо. Гавриленко — выноси!

Гавриленко. За ногу, да за ногу! Хватай под мышки!

Краснобрюхов(барахтаясь)

. Не вынесешь!

Лицо. Выноси!

Купца почтительно выносят. Лицо оправляет усы и берет стакан чаю, но он оказывается холодным.

Василенко! Чаю горячего! Черт знает что… Чаю горячего! Да… Раненого привезли?

Василенко. Они уже умерли, ваше благородие, так что охолодамши.

Лицо. Пошел вон!

Занавес

Упрямый попугай^*

Символическая поэма

Ворон каркнул: никогда.

Эдгар По

Картина первая

Некто. Посюшьте… Я, ей-Богу, очень рад, что вы пришли. Нет, честное слово, я очень рад — посюшьте?

Тимофеев. Весьма счастлив приветствовать ваше превосходительство.

Некто(удивленно). Нет, посюшьте, я действительно очень рад. Но почему вы зовете меня: ваше превосходительство?

Тимофеев. Для удобства произношения, ваше превосходительство.

Некто. Как странно: для удобства… Но, может быть, я действительно!.. Посюшьте, но о чем я говорю?

Тимофеев. Не уяснил, ваше превосходительство. Изволили приказать явиться?

Некто. Ах, да. Но я же сам знаю!.. Тимофеев, дорогой мой, вы еще не видали моего попугая? Очаровательная штучка!.. Попка, покажись!..

Тимофеев. Еще не имел чести… Но какая великолепная птица!.. Орел!..

Некто. Не правда ли? Очаровательная штучка!.. Посюшьте, а окраска? Нет, честное слово, какие богатые тона и этакая… этакое…

Тимофеев

. Совершенно справедливо, ваше превосходительство… Этакое…

Некто. Ударяет в другие тона и снова этакое… даже обратно! Я бы сказал, Тимофеев, что это импрессионизм — не правда ли?

Тимофеев. Очень возможно, ваше превосходительство! Очень даже возможно. Изумительная птица, истинный обман глаз!.. Дорого изволили дать?

Некто. Нет, правда? Не особенно… я хочу ее продать, Тимофеев. Нет, посюшьте, но я очень рад, что вы пришли! Мне кажется, что при ваших знакомствах, наконец ваше влияние на умы… посюшьте, честное слово, помогите мне!

Тимофеев. Помилуйте! Каждый за честь и удовольствие почтет. Такая птица… на зависть всему городу. Один колер убьет.

Некто. Вы думаете?

Тимофеев. Божусь. У меня весь район, можно сказать, только и мечтает, что о такой птице.

Некто. Но это мне кажется уже слишком, хотя, однако… Посюшьте, это не мало: сто рублей?

Тимофеев. Сто? Полтораста, ваше превосходительство, и ни копейки меньше! За такого-то орла?

Некто. Нет, честное слово, я очень рад! Вот видишь, попка, как тебя ценят! Но мне жаль, я огорчен. Попка, ты будешь скучать обо мне?

Попугай. Дуррак!

Некто. Но, но!

Попугай

. Дуррак!

Некто(огорченно). Опять? Нет, вы слышите… ей-Бо-гу, это, наконец, грустно.

Тимофеев. Ничего не слыхал, ваше превосходительство.

Попугай. Дуррак!

Некто. Нет, вы слышите. Нет, это прямо ужасно, честное слово. Такая окраска, богатейшие тона и вдруг… Но разве мало других слов, посюшьте: есть же и другие слова?

Тимофеев. А изволили учить?

Некто. Не только я, моя жена… Наконец, не брать же мне для него репетитора: честное слово, это ужасно!

Тимофеев. Надо на сахар, ваше превосходительство.

Попугай. Дуррак!

Некто. Нет, вы слышите? Вы говорите сахар, Тимофеев, но я пробовал на шоколадные конфеты: съест фунт и вместо естественной благодарности опять… это слово. Это уже какой-то пессимизм, честное слово. Не понимаю! У меня в доме жена, дети, бывают весьма почтенные лица, наконец, гувернантка английская подданная… тут уже, знаете!

Тимофеев. Могут быть осложнения. Но ежели меры строгости?

Некто. Сажал. Ну и ничего: только высунет голову, сейчас же опять… это слово. Ужасный пессимист!

Попугай. Дуррак!