том 6

Однажды тов. Вевер, комендант санатория и заведующий совхозом, срубил на дрова сосну в парке, полагая, что эта сосна сухая. Тов. Ленин увидал, потребовал, чтобы составили акт, подлежит ли эта сосна действительно на сруб или срублена по небрежности. По выяснении было установлено, что сосна не сухая, а срублена по недосмотру тов. Вевера. Тогда тов. Ленин в несколько минут написал: "подвергнуть тов. Вевера аресту на 1 месяц, 3 недели условно, 1 — отсидеть. В случае повторения тов. Вевер должен будет условные 3 недели отсидеть и быть удаленным со службы. Но, принимая во внимание, что в совхозе идет уборка полей, наказание отбыть т. Вевер должен будет в наиболее свободное время по усмотрению Подольского уездного исполкома"[253]

. (Пишу на память, в выражениях имеются неточности, по существу же акт, написанный тов. Лениным, изложен правильно, подлинник, по всей вероятности, находится у товарища Беленького.) Тов. Вевер прибежал ко мне ни жив ни мертв и начал меня просить походатайствовать об отмене приговора. Тов. Вевер говорил: "Легче год, два отсидеть, чем одну неделю по распоряжению тов. Ленина. Готов что угодно сделать, только чтобы не быть наказанным Лениным". Как я ни доказывал тов. Ленину невиновность Вевера в данном случае и преданность его вообще, он в своем решении остался непреклонен, и Вевер отбыл свое наказание.

На IX съезде РКП, как известно, по целому ряду вопросов были разногласия, в частности были разногласия по вопросу о единоначалии и коллегиальности. Дело в следующем: с начала перехода власти к Советам во главе отделов Исполнительных комитетов Советов стояли коллегии из нескольких человек (три, пять, семь и больше); фабриками и заводами управляли тоже коллегии. Перед IX съездом РКП и на нем был поднят вопрос об упразднении коллегий, вместо них предлагали ставить одно лицо: заведующего, директора или начальника. Большинство членов украинской делегации, в которой участвовал и пишущий эти строки, были на съезде за коллегиальность. После IX съезда я был отозван с работы на Украине и получил отпуск, который и проводил в Горках, где тогда жил тов. Ленин. Признаюсь перед читателем, что от пережитого на IX съезде я себя чувствовал не особенно хорошо, не потому, конечно, что группа, защищавшая коллегиальность и вносившая предложения по другим вопросам, осталась на съезде в меньшинстве, а потому, как мне и товарищам тогда казалось, что предложения наши проваливались способами и приемами, недопустимыми внутри партии, принявшими характер личной травли (не место здесь, конечно, этот факт разбирать по существу, что было правильно и что нет, и рассказывать, какие наши предложения в той или другой форме были приняты и какие отклонены, не это нас интересует). И эти приемы, как мне тогда казалось, поощрялись тов. Лениным и Троцким. Вот этого-то я никак не мог понять и допустить, что мне, в свою очередь, дало возможность резко выступить против тов. Ленина. И поэтому именно IX съезд РКП оставил во мне некоторый осадок. Над этим я задумывался и размышлял, и, по-видимому, это не ускользнуло от проницательного взгляда тов. Ленина. Он был трогательно ко мне внимателен, часто заходил, рассматривал мои книжки, усиленно рекомендовал мне больше читать и что читать, но никогда не заговаривал о IX съезде. Однажды ходил я в большом раздумье по парку, и в моей голове проходили кинематографической лентой украинские события, IX съезд и прочее. Увлекся я этими размышлениями настолько, что не слыхал, как ко мне подошел тов. Ленин, взял меня за руку и вкрадчиво, шутливым тоном сказал: "Все пройдет, не печальтесь". — "Это вы о чем?" — спрашиваю я его. "А о том же, о чем вы так много думаете", — ответил он и сейчас же перевел разговор на другую тему: "А как вы думаете насчет привлечения Брусилова? Остановим мы поляков? Они очень на нас прут". Я высказал соображение, что и без Брусилова поляков мы разобьем, а вся эта история с Брусиловым затемняет международный характер нашей революции и смахивает на национальную защиту отечества. Тов. Ленин мне начал доказывать, что против польской буржуазии, в интересах же польского рабочего класса и мировой революции, почему же не использовать и националистические элементы. "Не мы у них на службе, а они у нас, и это нисколько не противоречит коммунизму".