Том 6. Казаки

— «Ничего, мы привыкли. Наше дло такое; еще думаешь себе: приди, батюшка. Вдь намъ еще лестно; вотъ хоть бы я, еще и ни разу не стрлилъ въ человка. Ну старики, т ужъ отдаляются. Тоже и на кордон пьютъ, спятъ.

— «А въ походъ ты желаешь идти?»

«Какже не желать; на то и казакъ, чтобы въ походы ходить.

— «Пойдешь зимой?»

— «Да какъ Богъ дастъ. Коня не могу справить. Пшкомъ нельзя и теперь стыдно».

Я слышалъ отъ Ерошки, что пріобртенье лошади составляетъ вс мечты и Кирки и всего его семейства. Мн пришло въ голову подарить ему лошадь. Я ровно вчера выигралъ 50 р. Повришь ли, что этотъ молодой мальчикъ съ своимъ пушкомъ на подбородк такъ импонируетъ своей непосредственностью и красотой, что я долго колебался предложить ему лошадь, боясь оскорбить его. Я сначала предложилъ ему выпросить его въ походъ въ драбанты (это врод ординарцевъ даются казаки офицерамъ, хотя совершенно противузаконно). Онъ сказалъ, что радъ будетъ.

— «Да вдь вы не любите нашихъ», сказалъ я.

— «Э! это старухи только», сказалъ онъ, смясь: «имъ все, что по не старому, то и тошно. Отчего не любить».

Я предложилъ ему лошадь. Онъ не поврилъ сначала, но я сказалъ, что взаймы и что даже сейчасъ, какъ придемъ, дамъ ему деньги. Всю остальную дорогу онъ молчалъ. Я тоже. Мн было удивительно хорошо на душ. Все, что я видлъ, казалось прекрасно, ново: и мракъ, сгущавшійся на лсъ, и втеръ, шумно и высоко говорящій въ вершинахъ, и дикіе крики шакаловъ близко по обимъ сторонамъ дороги. На душ легко, ясно, въ тл сильная здоровая усталость и голодъ; природа везд со всхъ сторонъ и въ теб самомъ.

Я отдалъ Кирк деньги. Онъ только сказалъ, что отдастъ къ осени, и не поблагодаря ушелъ. Онъ не могъ благодарить и не понималъ, какъ благодарить за вещь, не имющую для него никакого смысла. Я смотрлъ въ окно на него, когда онъ вышелъ. Онъ шелъ опустивъ голову и недоумвающе разводилъ руками.

Моего хозяина дочь подбжала къ нему. Они остановились и заговорили о чемъ-то. Какая прелесть эти два человка. Марьяна — верхъ женской красоты. Эта стройность, сила, женская грація и глаза, которые только я видлъ изъ ея лица, но глаза, которымъ подобнаго я ничего не видывалъ. Впрочемъ до другаго раза о Марьян. Она стоитъ цлаго письма. Нынче я усталъ. Я пообдалъ или поужиналъ, дописалъ за чаемъ теб это письмо и усталый, счастливый ложусь спать. А завтра опять иду на охоту.

Вотъ теб кусочекъ моей жизни, бдный, жалкій кусочекъ въ сравненіи съ дйствительностью. Но прощай. —

[ Поздне:] Мн хорошо, очень хорошо, но по правд сказать, от чего-то грустно, сладко грустно, но грустно.

Глава 3-я.

Возвращаясь въ этотъ вечеръ домой съ Киркой, Ржавскій, узнавъ, что у него нтъ лошади, которая составляетъ вс его желанія, подарилъ ему 50 р. на лошадь. И это непривычное доброе дло произвело то неясное волненіе и христіанское настроеніе, которое отражалось въ письм его къ пріятелю.

<Ему казалось, что Кирка отъ неожиданнаго счастья и отъ наплыва новыхъ мыслей, подтвержденныхъ дломъ, не могъ найти словъ благодарить его, ему казалось, что хозяева его, что Петровъ, что стны хаты, его собака — весь міръ любилъ его и другъ друга. Онъ былъ такъ доволенъ собой, что ему стало грустно, что онъ такой прекрасный, сильный, здоровый и красивый молодой человкъ, а почти никто не знаетъ этаго.>

[б) Вторая редакция конца.]