Том 6. Письма

Я послал Вам письмо, книги, еще письмо... — Речь идет о письме от 4 дек. 1920 г. (п. 102), в котором Есенин обещал адресату «постараться выслать» «Сорокоуст» и «Исповедь хулигана». Книгами, содержащими эти поэмы, могли быть как сборники, перечисленные в коммент. к п. 102, так и содержащий «Исповедь хулигана» сб. «Золотой кипяток», вышедший до 21 янв. 1921 г. (Юсов-94, с. 85). Второе письмо Есенина («еще письмо») неизвестно.

...Вы, по-видимому, обиделись на что-то. Уж не за Клюева ли и мое мнение о нем? Не за Блока ли?

— Скорее всего, не дошедшее до нас письмо Есенина Иванову-Разумнику содержало еще более резкие высказывания о творчестве Клюева этого периода и более критическую оценку поэзии Блока, чем в п. 102.

Я очень много думал ~ за эти годы, очень много работал над собой и то, что я говорю, у меня достаточно выстрадано ~ Я очень много болел за эти годы, очень много изучал язык... — Свое понимание природы поэтического творчества Есенин подробно высказал в статьях «Ключи Марии», «Быт и искусство» и др. (т. 5 наст. изд.). Комментируемое письмо, в котором он изложил свою «теорию поэтических напечатлений», свидетельствует о серьезности его тогдашних творческих исканий. Как заметил Д. Благой, в поэтике имажинизма Есенин «стремился осознать и развернуть свой неясный, сумеречно брезживший ему самому творческий путь, утолить глубокие внутренние потребности своего поэтического гения» (Кр. новь, 1926, № 2, февр., с. 202).

Письмо написано в результате общения с Ширяевцем, рассматривавшим, как известно, имажинистскую деятельность Есенина как измену «мужицкому стану». (Подробнее см. коммент. к «Литературным декларациям и манифестам» — наст. изд., т. 7, кн. 1). В спорах об имажинизме, об ответственности писателя за каждое сказанное им слово уточнялись позиции обоих поэтов. Свое право на выбор собственного поэтического пути Есенин отстаивал всеми способами: не только в устных беседах-спорах с Ширяевцем, не только в письме Иванову-Разумнику, но и неслучайным характером, во-первых, выбранного им для записи в альбом Ширяевцу отрывка из только что законченного вчерне «Пугачева» (с заключающей этот отрывок фразой «Я значенье свое разгадал...» — см. об этом наст. изд., т. 3) и, во-вторых, неслучайным характером дарственной надписи тому же адресату на книге «Исповедь хулигана» (текст — Юсов-96, с. 231), свидетельствующей о знакомстве Есенина с трактатом Ширяевца «Каменно-Железное Чудище...» (сравнительный анализ см. в кн.: Тартаковский П. Свет вечерний шафранного края... (Средняя Азия в жизни и творчестве Есенина), Ташкент, 1981, с. 107–117. Трактат Ширяевца (ИМЛИ, личный фонд поэта) до сих пор не опубликован).

...Клюев, как некогда пришибленный им... — Есенин имеет здесь в виду влияние личности и творчества Блока на раннего Клюева (см.: Письма Н. А. Клюева к Блоку. — ЛН, М., 1987, т. 92, кн. 4, с. 427–523; публ. К. М. Азадовского).

...голландского романтизма

. — В «Предисловии» (1 янв. 1924 г.) к своему двухтомнику, издание которого намечалось в том же году в издательстве «Круг», но осуществлено не было, Есенин повторит свою оценку: «Я очень люблю и ценю Блока, но <на> наших полях он часто глядит как голландец» (наст. изд., т. 5).

Пусть Блок по недоразумению русский... — Имеется в виду немецкое происхождение отца Блока — профессора юридического факультета Варшавского университета А. Л. Блока (см. Розанов, с. 10).

...Клюев поет Россию по книжным летописям и ложной ее зарисовки всех приходимцев

... — Так в автографе: слово «зарисовки» связано здесь со словом «Россию», а не является однородным членом предложения в стоящей рядом конструкции дательного падежа («по... летописям <и т. д.>»).

Есенин, убежденный, что «жизнь, настоящая жизнь нашей Руси куда лучше застывшего рисунка старообрядчества», неоднократно адресовал Клюеву упреки в том, что тот «поет <...> стилизационную <...> Русь с ее несуществующим Китежем» (см. п. 99, а также дарственную надпись Ширяевцу на Исп. хул., выполненную в мае 1921 г.: «Я никогда не любил Китежа и не боялся его, нет его и не было так же, как и тебя и Клюева. Жив только Русский ум, его я люблю, его кормлю в себе...» (Юсов-96, с. 231).

Приходимцы (впервые верно прочитано В. А. Вдовиным: Есенин 6 (1980), с. 105) — есенинский неологизм, образованный соединением слов «проходимец» и «пришлый». Есенин мог опираться также и на древнерусское слово «приходец» — пришелец, чужеземец (см.: Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 20, М.: Наука, 1995, с. 67).