Том 6. Письма

Есенин 5 (1968), с. 109–110 (с ошибочной датой и с неточностями в тексте); факсимиле — IE, семнадцатый вкл. л. между с. 252 и 253.

Печатается по фотокопии автографа (ГЛМ). Местонахождение подлинника неизвестно. Написано на бланке: «Park Hötel / Düsseldorf / Corneliusplatz». Рукой А. Дункан — только подпись. На письме помета: «Получено 3/VII». Первоначально вместо слов «Уважающие Вас» было: «Уважающий Вас»

Письмо отправлено в Гаагу (Нидерланды), где в то время находился заместитель народного комиссара по иностранным делам М. М. Литвинов как глава делегации РСФСР на международной финансово-экономической конференции, проходившей 15 июня — 19 июля 1922 г. (т. наз. Гаагская конференция 1922 г. — см.: Есенин 6 (1980), с. 315).

...сделайте так, чтоб мы выбрались из Германии и попали в Гаагу... — Поездка в Гаагу не состоялась, но не позднее 4 июля бельгийское консульство в Кельне выдало Есенину и Дункан пропуск для проезда в Брюссель сроком на 15 дней, начиная с 5 июля 1922 г. (русский текст — Хроника, 2, 57; факсимиле — там же, первый вкл. л. между с. 64 и 65).

...обещаю держать себя корректно и в публичных местах «Интернационал» не петь. — Речь идет о вечере 12 мая 1922 г. в берлинском Доме искусств, о котором сообщали многие эмигрантские газеты Европы. Так, например, Нак. писала 14 мая: «Вечер отходил. Ал. Толстой дочитывал превосходные свои воспоминания о Гумилеве... И вдруг аплодисменты. Минский — восставший против самого себя — радостно возвестил: пришел Есенин. <...>

И еще раз кинулся к дверям Минский — вошла Айседора Дункан, вошла, улыбнулась и села. <...>

— Интернационал, — крикнул кто-то.

— Интернационал, — сгрудились около Дункан белокурый Есенин, черный и худой издатели, перечно-ароматный Кусиков и группа сочувственников.

А в ответ — свистки. В ответ — раздраженные лица. Благонамеренность была оскорблена. Благонамеренность отправилась свидетельствовать вешалки и пути отступления...

Есенин вскочил на стол и стал читать... На исконную русскую тему — о скитальческой озорной душе. И свистки смолкли. Оправдан был вызов поэта, брошенный свистунам:

— Все равно не пересвистите. Как засуну четыре пальца в рот и свистну — тут вам и конец. Лучше нас никто свистать не умеет».

Присутствовавший на этом вечере писатель И. С. Соколов-Микитов вспоминал: «Есенина и Айседору Дункан, уже немолодую, но молодящуюся женщину, с волосами, выкрашенными в табачно-красный цвет, встречали в “Доме искусств” — в немецком второразрядном кафе, обычно пустовавшем. На сей раз кафе было переполнено народом. Здесь собрались люди всяческих толков и политических оттенков. Я сидел за столиком с Толстыми. Появление Есенина <...> встретили шумными аплодисментами. Кто-то запел “Интернационал”. Молодчики из монархической газетки “Руль” ответили свистом. Возле Есенина в роли охраны возник проживавший в Берлине поэт-имажинист Кусиков с напудренным лицом и подкрашенными губами. К великому негодованию немецких кельнеров-официантов, Есенин взобрался на мраморный стол и начал читать стихи...» (Соколов-Микитов И. С. Давние встречи. Л., 1976, с. 73–74). См. также коммент. к пп. 120, 123, 134.

122. А. М. Сахарову. 1 июля 1922 г.

Гост., 1922, № 1, нояб., с. [14] (с купюрами).

Печатается по рукописной копии С. А. Толстой-Есениной (ГЛМ). Согласно копии, письмо было написано на бланке: «Park-Hötel / Düsseldorf / Corneliusplatz» (так же, как и п. 121). Местонахождение автографа неизвестно.

В соответствии с источником текста публикуется впервые.

...кой-где есть стихи, переведенные, мои и Толькины... — См. коммент. к п. 123.

...английский журнал со стихами Анатолия

... — О каком издании идет речь, выяснить не удалось.

Взвейтесь, кони! ~ под самым носом шишка? — Ср. с «Записками сумасшедшего» Н. В. Гоголя: «Дайте мне тройку быстрых, как вихорь, коней! Садись, мой ямщик, звени, мой колокольчик, взвейтеся, кони, и несите меня с этого света! <...> Матушка, спаси твоего бедного сына! <...> Матушка, пожалей о своем больном дитятке!.. А знаете ли, что у алжирского бея под самым носом шишка?» (Гоголь III, 376).

«Есть много разных вкусов и вкусиков...» — Здесь варьируется строка экспромта В. В. Маяковского. М. Д. Ройзман вспоминал о том, как Маяковский критиковал «имажинистов за то, что они пишут стихи, оторвавшись от жизни. Всем попало на орехи, но особенно досталось Кусикову, которого Маяковский обвинил в том, что он еще не постиг грамоты ученика второго класса. Как известно, поэт написал о Кусикове следующие строки:

На свете

много

вкусов

и вкусиков:

одним нравится

Маяковский,

другим —

Кусиков». (Восп., 1, 390).

В. Г. Шершеневич писал: «Маяковский подарил Кусикову свою книжку стихов с незамаскированной издевательской надписью:

Есть люди разных вкусов и вкусиков: