Том 6. Под солнцем тропиков. День Ромэна

Темной полоской впереди показалась земля. Остров за островом выплывал навстречу ялику из золоченых солнцем далей. Эти кусочки земли, атакуемые со всех сторон рассердившимся океаном, утопали в зелени пальм, миртовых деревьев и эвкалиптов. Среди густой зелени крикливо выступали яркие пятна цветов. Прибрежные скалы и утесы, рдея в закатных лучах, брызгались кровью под ударами волн.

Петька смотрел на все осовело.

– Хочу все знать, – пробормотал он, одолевая дрему, и, склонившись носом в географическую карту, отыскал соответствующие острова: Андаманские, Никобарские и Зондские. Впрочем, до Зондских, лежавших дальше к югу, оставалось еще не менее 1000 километров – пять часов полета, если воздушное течение будет итти с той же силой.

Чтобы не заснуть, он задался целью узнать, куда приведет его течение, если не изменится направление. Прямая линия от Бенгальского залива вела через цепь островов, пересекала Австралию, заходила за Южный Полярный Круг и лезла на полюс. Все это было очень занимательно: и Австралия, и Полярный Круг, и полюс, но этой занимательностью вопрос «где искать Верку?» отнюдь не разрешался. Земля была так громадна и такой маленькой-маленькой представлялась затерявшаяся в ней Верка…

Петька задумался, и впервые ему пришло в голову, что техник, пожалуй, был не особенно здоров, когда снаряжал его в это путешествие…

7. В Австралии водятся утконосы

Следующий день начался поздно. Виноват был Петькин хронометр, снова отставший на 3 часа. И снова пришлось переставлять стрелки его на время, соответствующее солнечному. Короче говоря, из-за небесной неразберихи Петька изволил проснуться в одиннадцать часов утра.

Под ним пробегала земля – материк. Океан скрылся из глаз без следа. Огромные пространства суши стлались грязно-коричневым кустарником. Тонкие, жалкие речушки – куда им до Ганга, Джамны иль Чамбаля! – извивались по бесплодным равнинам. Ни зверей, ни птиц, ни человека. Тихо и недвижно. Лишь вихри кружились в резвых вальсах с желтою пылью и прошлогодней листвой, истлевшей в солнечном пекле. Пустыня, пустыня, пустыня. Смерть и уныние.

– Тощища… – вымолвил Петька, отряхивая пот с носа, бровей и подбородка. Пот выступал беспрерывно, и бороться с ним иначе не имело смысла.

Его мучила жажда, так как вода из ялика испарилась начисто еще прошлым днем. И когда наползли на пустыню горы и заблистали в горах зеркальные озерца, – оживилась местность, оживился Петька. Вокруг озер, по ущельям и по склонам гор могучие леса из пальм и эвкалиптов чередовались с зарослями двухсаженных папоротников, с гущей бамбука или с настоящими тропическими джунглями. В джунглях цвели диковинные цветы – с гигантскими чашечками, махровые, невероятных форм, как в страшной сказке.

Петька выбирал место для спуска, но тут пришел вдруг конец его путешествию.

Ялик плыл к югу. Воздушное течение, словно уставшее от длинного пути, двигалось лениво – медленно и низко – над лесами и горами. Местами оно проносило пилота в двух-трех метрах от верхушек лесных великанов или почти касалось лысой поверхности скал. Петька давно остановил мотор, выбирая хорошее место с хорошей водой, не спеша, кропотливо, так как выбор был богат. Внимание его задержалось на черной, как от огня, скалистой громадине, у подножия своего приютившей небольшое кристально-прозрачное озерцо и чащу древовидных папоротников.

– Вот здесь я напьюсь, – сказал себе Петька, – выкупаюсь и запасусь водой. А может, поохочусь, кроме того.

Он хотел опуститься на озеро, тем более что и течение прямиком направлялось к нему, но какая-то гнусная сила рванула ялик в сторону, когда он уже был над водой. Рывок был резок и силен: Петька очутился в воздухе без всякой поддержки, а ялик по косой линии шлепнулся на лысину черной горы и там остался, как бы прилипшим. Разумеется, летчик брякнулся в воду без лишних разговоров.

Озерцо было отменно глубоким. Не достав дна, Петька поплыл вверх. Исключительная прозрачность воды позволила ему открыть глаза без боязни засорить их. И вот, выплывая на поверхность, он увидал рядом с собой в неверном зеленоватом свете странного зверя, напуганного до полусмерти, величиной с кошку, с четырьмя перепончатыми лапами, с толстым коротким хвостом и с широким… утиным клювом. По этому зверю, сидя в воде, Петька узнал название страны, куда его занесло воздушное течение.

– И-ги-ги. Я в Австралии! – крикнул он, вылезая на каменистый берег.

Странное животное – полузверь, полуптица – называлось утконосом. Нигде, кроме Австралии, утконосы не водятся. Этот зверек весьма замечателен: он кладет яйца, как птица, кормит детенышей молоком, как млекопитающее, имеет лапы с перепонками, как у лягушки, и мягкую густую шерсть бобра. Живет он в сухих норах на берегах рек и озер.

Не успев прийти в себя от изумительного открытия, даже не успев вытряхнуть воду из ботинок, Петька изумился еще один раз. Здорово изумился. На скале, где прилип ялик, в двух шагах от него в таком же состоянии висел второй ялик…