Том 6. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть вторая

Затем пришел черед абхазцев. С 1859 по 1862 год военные экспедиции следовали одна за другой; они обычно сопровождались набегами, сжиганием дереБень и более или менее искренним изъявлением покорности. Чтобы закрыть эту брешь на русской границе, нужно было занять страну полностью, продвинуть казачьи станицы в глубину долин, а горцев оттеснить в равнины. В 1862 году горцам назначили новые земли на Кубани и в окрестностях Пятигорска. Возбуждаемые нашептываниями турецких тайных агентов и уверенные, что падишах их примет, они предпочли эмигрировать в Турцию. С 1862 по 1864 год большая часть абхазцев (полагают, что 300 000 человек) покинула свои поля, которые сейчас же были заняты русскими переселенцами — крестьянами или казаками-станичниками. В 1864 году эмиграция произошла столь внезапно, что новые пришельцы нашли все приготовленным, и им оставалось лишь собрать жатву с полей, засеянными местными жителями, которые в это время тысячами погибали в турецких портах Анатолии от тифа и голода[48].

В других областях Кавказа, покоренных уже давно, русский элемент продолжал развиваться частью путем официальной колонизации и выделения больших владений офицерам, сановникам, членам императорской фамилии, частью путем свободной колонизации, путем переселения в эти области русских сектантов, молокан и духоборов, и немецких менонитов с юга. России. Однако настоящая руссификация началась после 1870 года путем проведения железных дорог, эксплуатации виноградников и минеральных богатств Кавказа.

ГЛАВА IV. МУСУЛЬМАНСКИЕ СТРАНЫ

1840–1870

В этой главе речь идет о мусульманских народах, населяющих Оттоманскую империю, Египет, Персию (Иран) и Аравию. Мы не касаемся мусульман, живущих в России, Алжире, Тунисе, Индии и на Малайских островах; их история уже не может быть отделена от истории тех европейских государств, которым они подчинены.

Мы рассматриваем историю каждого мусульманского народа с точки зрения его самого, а не с точки зрения его отношений к христианским правительствам или немусульманским странам, с которыми он находился в непосредственном общении. В Турции, Египте и Индии мусульманское общество между 1840 и 1870 годами заметно изменилось. Мы ставим себе целью проследить, какие перемены возникли у мусульманских народностей самобытно и какие явились в результате соприкосновения с христианскими народами.

I. Турция

Турки сами называют себя османлы — «народом Османа»[49]; это имя не лишено претенциозности; оно означало первоначально «люди меча, сипахи», в противоположность земледельцам, райя[50]

. Таким образом, турки-османы всегда считали себя привилегированной кастой[51], которая одна имела право занимать все военные и гражданские должности; немусульмане могли вступать в нее через обращение в ислам и допущение на должность. Понятно, что османы никогда не обнаруживали особенно большой охоты вводить в свою касту и допускать к участию в своих привилегиях райю — как мусульман, так и немусульман. Прозелитизм, впрочем, несвойственен мусульманам, особенно туркам.

В период зарождения турецкого национально-освободительного движения старое самоназвание народа «османлы» было заменено и вытеснено термином «тюрк» (турок). В частности, термин «тюрк» появляется и часто встречается в произведениях классиков новой турецкой литературы — Намык-Кемаля, Шинаси и др. (см. стихотворение Намык-Кемаля Ватанитюрк и др.).

Османы составляли меньшинство в Оттоманской империи; теперь это изменилось. За отсутствием кадастра и правильных народных переписей невозможно определить точную цифру всего населения, а еще менее отдельных групп его, из которых каждая преувеличивает или преуменьшает свою численность, в зависимости от своих тенденций и интересов.

На основании документальных данных, собранных в 1875 году Паве де Куртейлем и Убичини[52], мы принимаем для всей Оттоманской империи, включая Аравию, Триполи и провинции, отрезанные в 1878 году по Берлинскому трактату, приблизительную цифру в 18 миллионов мусульман, в том числе 13 миллионов османов, и 9 миллионов христиан.