Том 6. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть вторая

Алжирское министерство.

В 1858 году было признано своевременным, ввиду того что страна казалась окончательно замиренной, перейти в виде пробы к другому режиму и направить все усилия на экономическое развитие Алжира. Декретом 24 июня учреждено было «министерство по делам Алжира и колоний», во главе которого стал принц Наполеон. Маршал Рандон тотчас подал в отставку. Пост алжирского генерал-губернатора был уничтожен; в Алжире оставили только главнокомандующего сухопутных и морских сил. Полномочия префектов были расширены, и в каждой из трех провинций учрежден генеральный совет, члены которого назначались императором. Хотели «править из центра, а управлять на местах». Но при тогдашних средствах сообщения от Алжира до Парижа было очень далеко. Министр и его сотрудники плохо знали страну; их преобразовательный пыл сказывался опрометчивыми, а подчас и пагубными мероприятиями, вызывавшими бурные жалобы и протесты. Принцу Наполеону все это скоро надоело, и он в марте 1859 года оставил свой пост. Его преемник Шаслу-Лоба, искусный администратор, ознаменовал свое недолгое правление- полезными нововведениями: на Алжир была распространена привилегия, а следовательно и операции Земельного банка; была преобразована почта; использование государственных земель было организовано на началах продажи вместо бесплатных концессий. Но антагонизм между гражданской и военной властями все обострялся: на каждом шагу возникали конфликты, которые часто министр был не в силах разрешить. Под влиянием усиленного давления Наполеон III решился посетить Алжир. 17 сентября 1860 года он высадился в Алжире, а 19-го созвал на совещание министра по алжирским делам, главнокомандующего сухопутных и морских сил, всех трех дивизионных генералов и всех трех префектов. Император молча присутствовал при обсуждении дел, затем закрыл заседание и в тот же день отплыл обратно. Он принял известное решение: спустя два месяца императорский указ упразднил министерство по делам Алжира и колоний и восстановил генерал-губернаторство. Однако организация, существовавшая до 1858 года, не была вполне восстановлена. Рядом с губернатором, почти на одном уровне с ним, были поставлены военный вице-губернатор, сосредоточивший в своих руках туземные дела, и директор гражданских учреждений, а рядом с совещательной коллегией, куда входили начальники всех управлений, стал высший правительственный совет, в который вошли делегаты от генеральных советов. Новый губернатор Пелисье заявил, что «алжирское правительство преследует исключительно цели гражданского порядка» и что «под его руководством оно не уклонится от этого пути». Но после его смерти, в 1864 году, должность директора гражданских учреждений была уничтожена; вице-губернатор, на обязанности которого лежало заменять генерал-губернатора во время его отсутствия, мог по полномочию исполнять даже его гражданские функции; дивизионные генералы снова получили титул командующих провинцией и право контроля над всеми отраслями управления, не исключая и префектур. На этот раз военная власть была восстановлена в полном объеме.

«Арабское государство».

Сторонники гражданского режима ссылались на нужды колонизации, их противники выставляли себя защитниками туземцев. Если было одинаково трудно подчинить обе части населения одному общему режиму и создать для каждой из них особую администрацию, то задача становилась несравненно более сложной, когда приходилось регулировать их взаимные отношения, примирять интересы, потребности и права новых поселенцев и прежних хозяев.

Для колонизации нужна была земля. Сначала правительство располагало землями бейлша, т. е. турецкого правительства, и габбу, т. е. неотчуждаемыми вотчинами, конфискованными Францией. Но этот земельный фонд очень быстро истощился. Восстановить же его можно было, только затронув земельную собственность туземцев. Между тем закон 16 июня 1851 года объявил собственность неприкосновенной — «без различия между французскими и иными владельцами». Но существовало ли в действительности право собственности в мусульманской стране? Не сказано ли в коране, что «вся земля принадлежит богу и его земному наместнику — султану»? Разве племенам не принадлежало только право пользования этими обширными пространствами земли, которыми они владели коллективно, без права передачи и отчуждения, и из которых они эксплуатировали лишь ничтожную часть? И не являлось ли это право всюду, где туземное население не пользовалось им, выморочным? Поэтому не законно ли оставить туземцам лишь ту землю, которую они в состоянии использовать, а остальную, бесплодную в их руках, отнять у них и передать людям, которые смогут извлечь из нее пользу? Да и тот небольшой ущерб, который они потерпели бы, легко было бы возместить, заменив их право пользования оставленной им землей полным и вечным правом собственности.