Том 6. У Лукоморья

На Камчатке золото искали давно. И нашли. Маленький ручеек, тысячи лет текущий в распадке между хребтами, наворовал в горах золотишко и напрятал его в долине — вперемешку с камнями, песком и глиной. Совсем недалеко, в двух часах езды от города Петропавловска, протекает ручей. Когда переходишь ледяное течение — напрасно искать какие-нибудь признаки золота. Сколько ни поддавай камни резиновым сапогом — самородки не попадаются. Ручей, каких тысячи на Камчатке. Гнутые березняки, ольха, заросли трав. И все-таки чей-то опытный глаз разглядел золотишко. Копнули — оказалось, овчинка выделки стоит! Заложили первый на Камчатке золотой прииск с названием «Каменистый».

Что такое есть прииск?.. Когда подъезжаешь, видишь десяток рубленых новых домов.

Пеленки сушатся на веревке между березами. Геолог сидит на бревне в сапогах, испачканных глиной, делает пометки в книжечке. Десяток кур пытается разыскать что-то в мусоре. Надолго хватит золота — долго будет в поселке жизнь. Кончится золото — люди бросят дома и уйдут на новое место. Теперь же тут как раз лихорадка работы. Каждое утро к ручью уходят геологи, драгеры и мониторщики. Давайте по тропе пойдем за драгерами и погладим, что они делают на ручье.

Снимок избавляет от долгого описания места, где добывают золото. Вот она, драга. Каким способом эту махину затащили в горы по бездорожью, для меня осталось загадкой.

Ручей Каменистый на своих водах может нести разве что бумажный кораблик. Но драга все-таки плавает. Чуть ниже ручей запрудили.

Неглубокой лужи оказалось вполне довольно. Мы видим этот почти сухопутный корабль со стороны «кормы». Спереди у него в воду опущен хобот. Зубатые черпаки поднимают со дна лужи мутную кашу — вода, камни, песок, глина, золото. На тонну «каши» — грамм золота. Но где между песком и камнями прячется этот разбитый в крупинки грамм? Как удается его разыскать? Наверное, эта машина-драга тонкостью механизма может поспорить с электронной машиной? Давайте поднимемся и посмотрим.

Четверо людей вполне управляются в дощатом плавучем доме. Между делом они находят даже время погреться чайком, который булькает тут же на печке. Грохот, брызги воды.

«Каша» из черпаков попадает в решетчатый барабан, называемый каким-то мудреным нерусским словом. Барабан крутится. Из него выливается и высыпается все, исключая крупные камни. Камни транспортер уносит наружу в отвал, а все, что просеялось, процедилось, попадает в струю воды. Напор так велик, что вода уносит, кажется, все… Нет, золото остается.

Драга, на которой мы с вами находимся, самая малая из существующих. Бывают целые плавучие фабрики. Но принцип добычи везде одинаково прост: драга — это увеличенный в тысячу раз лоток древних старателей. Вода смывает песок и камни, а крупинка золота, сколь бы ни была малой, обязательно остается.

— Так где ж оно, золото?

— А вон, — драгер Анатолий Дульяс показал на длинный рифленый коврик под решетчатым кожухом.

Не вижу золота. Почти черного цвета тонкая масса осела на коврике.

Когда кончилась смена, пришел съемщик с той самой кружкой. В присутствии всех, кто сегодня работал, подняли решетчатый кожух, осторожно стряхнули черную массу в металлический ящик, сполоснули ее и ссыпали в кружку.

В тот же день мы наблюдали, как на ручье добывают золото и другим способом. Огромная водяная пушка, пригибая кустарники и деревья, размывала струей породу. Стремительный поток пробегал по лотку-уловителю. Все та же картина: остается темный осадок. Нам объяснили: осадок «обмоют» ртутью, примесь отстанет, и будет виден золотой желтый песок.

В руке же при встрече с бухгалтером я, оказывается, держал мелкие самородки. Они попадаются на ручье, но не часто. Узнали мы также, что с приисков золото увозят на аффинажный завод. Там будет химическая очистка, и только после того золото отольют в брусочки, похожие на кирпичи… Миллионы лет спавший в земле металл станет посредником в делах и страстях человека.

_{Фото автора. 22 ноября 1967 г.}

Грустный монолог Яншина

Не знаю, случайность это или обычное дело. Так или иначе, об этом следует рассказать.

30 ноября во МХАТе давали «Вишневый сад». Кончился спектакль. В зале поднялись с мест, а актеры все вместе вышли на сцену. Но это не был традиционный, взволнованный выход, когда благодарный зал стоя вызывает артистов.

Зал шумно спешил на вешалку. Актеры по собственной инициативе подошли к рампе, и народный артист СССР Михаил Яншин, игравший Симеонова-Пищика, сказал: «Товарищи, нам очень грустно. Грустно потому, что вы не умеете уважать труд других». У актеров были усталые лица…

В школах в десятых классах сейчас проходят Чехова. Театр делает доброе дело — именно в это время повторяя один из известных своих спектаклей. Я с трудом добыл билет. В кассе сказали, что все уже продано в школах.