Том 6: Врачевание и психика; Жозеф Фуше: Портрет политического деятеля

К этому присоединяется еще и личная неустойчивость женщины в климактерическом возрасте. Более десяти лет жила она в стороне от мужского общества, вдовой или покинутой, и первый же молодой человек, к ней внешне приблизившийся, Кеннеди, при всем его равнодушии, вызвал в ней смятение. И вот она нежданно оказывается целыми днями, с утра до ночи, в кругу мужчин, молодых людей, и все они проявляют по отношению к ней избыток преданности, покорности, обожания. С трепещущим сердцем, с просветленным взором вскакивают они с места, как только она коснется порога платьем, всякое слово, которое она скажет, они воспринимают как истину, всякое желание — как приказ. Но — вопрос поставлен, может быть, только бессознательно — относится ли это мужское преклонение к ней как к духовной только руководительнице или, может быть, и как к женщине? Неразрешимый конфликт для этой жесткой, пуританской натуры, десятилетиями подавляющей в себе голос плоти! Еще, кажется, не вполне улеглась потревоженная Кеннеди кровь женщины за пятьдесят лет; во всяком случае ее отношение к студентам не вполне устойчивое, ее поведение характеризуется то жаром, то холодом, непрестанными переходами от товарищеской простоты к деспотической отчужденности. В сексуальной жизни Мери Бекер всегда были отклонения в сторону: равнодушие, можно сказать, почти отвращение к собственному ребенку, наряду с постоянно возобновляемыми попытками возместить этот изъян материнского чувства путем брака или близости с молодыми мужчинами, придают особую загадочность ее чувственной сфере. Всю жизнь она нуждалась в окружении молодых людей, и эта близость одновременно успокаивает и возбуждает ее. Все явственнее прорывается эта внутренняя неуравновешенность в ее втайне страстных призывах «отойти» от нее. В конце концов она пишет любимому своему ученику Споффорду, единственному, кого она с большой нежностью зовет по имени, Гарри, чрезвычайно экзальтированное и вместе с тем крайне неловкое письмо, полностью ее изобличающее, несмотря на отчаянное сопротивление. «Оставите вы меня в покое или хотите убить меня? — обращается она к ничего не подозревающему слушателю. — Вы одни виновны в ухудшении моего здоровья, и оно никогда не поправится, если вы не возьмете себя в руки и не отвратите своих мыслей от меня.

Не возвращайтесь больше ко мне, я уже никогда не поверю мужчине».

«Я уже никогда не поверю мужчине», — пишет она, в избытке раздражения, Споффорду 30 декабря 1876 года. Но уже через двадцать четыре часа тот же самый Споффорд в изумлении читает другую записку, в которой Мери Бекер сообщает, что переменила свои взгляды. Она завтра венчается с Аза Джильбертом Эдди, другим своим учеником. На протяжении суток Мери Бекер пришла к дикому решению; ужасаясь перспективе полного расстройства своих нервов, она в отчаянии цепляется за первого человека, оказавшегося под рукой, только чтобы не впасть в безумие, и вырывает у него согласие. Она связывает себя прочными узами с одним из своих учеников, с человеком случайным, ибо до сих пор никто из ее общины — да и она сама, вероятно, — не замечал ни малейшего признака особого ее расположения к Аза Джиль-берту Эдди, слушателю на одиннадцать лет ее моложе, бывшему агенту по швейным машинам, славному, несколько болезненному парню, с прозрачными пустыми глазами и красивым лицом. Но теперь, стоя вплотную перед бездной, она резким порывом привлекает к себе этого скромного, незначительного человека, который, будучи сам ошеломлен непонятной стремительностью этого выбора, честно поясняет изумленному, в свою очередь, Споффорду: «I didn’t know a thing about it myself until last night»*. Но само собой понятно: каким образом решится слушатель отклонить отличие, которым удостоила его божественная наставница? Он слепо покоряется столь почетному выбору и в тот же день получает от властей разрешение на брак. И сутки спустя — как не узнать в этом неистовом темпе чудовищную целеустремленность Мери Бекер! — в первый день нового, 1877 года, заключается этот третий брак, и во время церемонии истине наскоро наносится некоторый ущерб: невеста и жених в один голос заявляют, что им по сорок лет, хотя Эдди уже исполнилось сорок пять, а Мери Бекер — не менее пятидесяти шести. Но что значит «chronology»*, пустяковая, продиктованная кокетством ложь для женщины, которая с таким великолепным размахом распоряжается вечностями и зонами, которая презирает всю нашу земную действительность как нелепый обман чувств.