Том 6. Жизнь и приключения Николаса Никльби. Главы XXXI-LXV

— В таком случае песня будет новая, но на старый мотив, — улыбаясь, сказал Николас. — Я писал вам в письме, как я благодарен и как восхищаюсь вашим сочувствием к бедному мальчику, которого вы вызволили, хотя сами рисковали очутиться в неприятном и затруднительном положении, но мне никогда не удастся рассказать, как признательны вам он, я и те, кого вы не знаете, за то, что вы над ним сжалились.

— Ого! — сказал Джон Брауди, придвигая стул. — А мне никогда не удастся рассказать, как были бы признательны иные люди, нам с вами известные, если бы они знали, что я над ним сжалился.

— Ах! — воскликнула миссис Брауди. — В каком я была состоянии в тот вечер!

— Им не пришло в голову, что вы могли принимать участие в его побеге? — спросил Николас Джона Брауди.

— Нисколько, — ответил йоркширец, растянув рот до ушей. — Я нежился в постели школьного учителя еще долго после того, как стемнело, и никто даже не подходил к двери. «Ну, — думаю я, — теперь он далеко ушел и если еще не добрался до дому, значит никогда ему там не бывать; стало быть, можете теперь приходить, когда угодно, мы готовы». Это, понимаете ли, школьный учитель мог прийти.

— Понимаю, — сказал Николас.

— Тут он и пришел, — продолжал Джон. — Я услышал, что дверь захлопнулась внизу и он поднимается в темноте. «Не торопитесь, — думаю я, — идите потихоньку, сэр, не к спеху». Он подходит к двери, поворачивает ключ — ключ поворачивается, а замка-то нет! — и кричит: «Эй, ты, там!» — «Да, — думаю я, можете еще покричать, никого не разбудите, сэр». — «Эй! — кричит он и вдруг останавливается. — Ты бы лучше меня не раздражал, — говорит школьный учитель, помолчав. — Я тебе все кости переломаю, Смайк», — говорит он, опять помолчав. Потом вдруг кричит, чтобы принесли свечу, а когда принесли свечу — боже ты мой, какой поднялся переполох! «Что случилось?» — спрашиваю я. «Он удрал! — кричит он, взбесившись от злости. — Вы ничего не слышали?» — «Слышал, — говорю я, — слышал, что не так давно хлопнула парадная дверь. Слышал, как кто-то побежал вон туда!» И указываю в противоположную сторону. Каково? «На помощь!» — кричит он. «Я вам помогу», — говорю я. И пустились мы с ним — не в ту сторону! Хо-хо-хо!

— И далеко вы ходили? — спросил Николас.

— Далеко! — ответил Джон. — Через четверть часа он у меня с ног валился. Стоило посмотреть, как старый школьный учитель, без шапки, бежит по колено в грязи и в воде, перелезает через изгороди, скатывается в канавы и орет, как сумасшедший, своим единственным глазом высматривая мальчишку. Полы сюртука развеваются, и весь он забрызган грязью — и лицо и все! Я думал, что упаду и помру со смеху!

При одном этом воспоминании Джон захохотал так весело, что заразил обоих слушателей, и все трое разразились смехом и все хохотали и хохотали, пока не выбились из сил.

— Нехороший он человек, — сказал Джон, вытирая глаза, — очень нехороший человек школьный учитель.

— Я его видеть не могу, Джон, — сказала его жена.

— Полно, — возразил Джон, — нечего сказать, хорошо это с твоей стороны! Если бы не ты, мы бы ничего о нем и не знали. Ты первая с ним познакомилась. — Я не могла не знаться с Фанни Сквирс, Джон, сказала его жена, — ведь тебе известно, что она моя старинная подруга.

— Да я это самое и говорю, девочка, — ответил Джон. — Лучше жить по-соседски и поддерживать старое знакомство. И еще я говорю — не ссорься, если можно этого избежать. Вы тоже так думаете, мистер Никльби?

— Разумеется, — отозвался Николас. — И вы были верны этому правилу, когда я встретил вас верхом на лошади после того памятного вечера.

— Правильно, — подтвердил Джон. — Что сказал, за то держусь.

— Так и следует поступать мужчине, — сказал Николае, — хотя в Лондоне и говорят: «Йоркшир нас околпачит»… Вы написали в вашей записке, что мисс Сквирс остановилась с вами.

— Да, — сказал Дают, — она подружка Тилли — и пресмешная подружка. Думаю я, не скоро ей быть новобрачной!

— Стыдись, Джон! — сказала миссис Брауди, которая, впрочем, живо отозвалась ва шутку, потому что сама была новобрачной.

— Счастлив будет ее жених, — сказал Джон, у которого глаза засверкали при этой мысли. — Что уж говорить, ему повезет!

— Видите ли, мистер Никльби, — сказала его жена, — она здесь, вот потому-то Джон и написал вам и назначил сегодняшний вечер: мы решили, что вам неприятно будет встретиться с ней после всего происшедшего…

— Бесспорно, — перебил Николас. — Вы были совершенно правы.

— В особенности, — с очень лукавым видом продолжала миссис Брауди, после всего, что нам известно о прошлых любовных делах.

— О да, известно! — покачивая головой, сказал Николас. — Подозреваю, что вы тогда вели себя не очень-то по-дружески.

— Верно! — сказал Джон Брауди, продевая большущий указательный палец в один из изящных локончиков жены и явно гордясь ею. — Она всегда была игрива и проказлива, как…

— Как кто? — подхватила жена.

— Как женщина! — ответил Джон. — Ей-богу, никто не сравнится с ней по этой части.