Том 7. Книга 2. Дополнения к 1–7 томам. Рукою Есенина. Деловые бумаги. Афиши и программы вечеров

А тебе уши разорвал истошный вопль вырастающей новой России — мужик больной об твою грудь обколотил и обцарапал онемелые от мук и [слез] трудов, нынче новому научающиеся руки. Все вынести пришлось, Сергей. И ты за многих пел. За это тебе простятся многие твои измены — иные уступки, — иные злобы твои.

Но больше всего сердцу рассказала весть, что ты пришел к заветному слову своему. Ну скажу вот: ждалось, уж давно, что ты пробьешься к пластам вихревым своего сердца — ну, а там. Что там, Сережа?.. — Тебе буря — нам огонь и радость: ну и пусть так. Так я понял твоего первого Пугачева. Конечно же, это первый

твой Пугачев. Потому что если б ты его оставил так, как он есть (и так, как ты только высек искру из огнива...), то темь ты бы не разорвал и сердца своего не утишил — посуди, Сергей, строго: ты запел в деревне почти что без трещины, а? Ты пел о деревне горящей и болеющей? Ты узнал в голосе твоего отца великий зык и зов к земле и небу? Да, ведь так, Сережа? Но твой голос помутила русская мука сегодняшняя — не открестишься, Сергей, — тут и “Сорокоуст” и “Исповедь”, и иной выкрик, и вся раскидистая и трепыхающая речь твоя, рука твоя, брат мой милый» (РГАЛИ, ф. 2208, оп. 2, ед. хр. 107; выделено автором).

С февр. 1922 г. Я. З. Черняк стал ответственным секретарем ПиР, где после гибели Есенина опубликовал несколько рецензий на сборники, посвященные памяти поэта. Рецензируя ЕЖЛТ, Черняк коснулся выступления В. Шершеневича на вечере памяти Есенина в Центральном доме работников просвещения 21 февр. 1926 г., вошедшего в этот сборник:

«Оратор хотел рассказать интимно, без прикрас, искренно и правдиво историю зарождения содружества нескольких поэтов, а впоследствии и художников, содружества, выросшего в конце концов в небезызвестное художественное течение. <...> Не правдивее ли было рассказать и о той горькой русской непричаленности, которая, собственно, толкнула его <Есенина> к содружеству в те трудные годы, когда он, “как на вокзале, на пересадке, — от поезда до поезда”, когда он, раскаленный и одинокий в то время, искал не поэтических ламентаций, а прежде всего жара согревающей дружбы» (ПиР, 1926, № 6, с. 89; подпись: «Як. Бенни»).

Слова, взятые им в кавычки («как на вокзале, на пересадке — от поезда до поезда»), Черняк сопроводил подстрочным примечанием:

«Этими именно словами ответил пишущему эти строки С. Есенин весной 1919 г. на вопрос о том, что привело его к имажинизму и что связывает его, прежде всего поэта “Радуницы”, с такими законченными горожанами, как Шершеневич и Мариенгоф» (там же).

...удостоверение ~ в Политическое управление Революционного Военного совета Республики. — По поводу этого удостоверения вдова Я. Черняка вспоминала: «Я полагаю, что Яша взял в Союзе поэтов эту справку, когда добивался отправки на фронт добровольцем. Отправку его оформил ПУР. В справке указан июнь без обозначения года. Как характерно это для того времени!.. В середине июня он добился того, что политпросветом ПУРа был отправлен в распоряжение Украинского реввоенсовета “в качестве организатора и политработника. Оттуда был направлен в полк на польский фронт “в качестве строевого политработника”» (цит. по вышеуказанной статье В. А. Вдовина — ЛР, 1981, 24 апр., № 17, с. 19). Эти слова, впрочем, базируются на соответствующих документах, сохранившихся в архиве Я. З. Черняка (РГАЛИ).

10. Заявление председателю Московского совета рабочих и красноармейских депутатов. До 20 сентября 1919 г.

Хлысталов Э. Тайна убийства Есенина. М., 1991, с. 64 (факсимиле документа).

Печатается по авторизованной машинописи (ЦГЛМО, ф. 66, оп. 12, ед. хр. 660, л. 111). На заявлении есть резолюция: «Разрешено. Л. Каменев».

Датируется с учетом местонахождения документа в архивном деле среди других деловых бумаг 1919 г. и наличия на нем штампа: «Получено 20/IX. № 11743» (число, месяц и входящий номер вписаны в штамп черными чернилами, очевидно, рукой делопроизводителя).

Московская Трудовая Артель Художников Слова... — Издательство МТАХС существовало в 1918–1920 гг. (см. коммент. к № 7 и 12 наст. подраздела, а также статью В. В. Базанова «Сергей Есенин и книгоиздательство “Московская Трудовая Артель Художников Слова”» (ЕиС, с. 120–141)).

...книжной лавки. — «Перемытарствовав немалую толику часов в приемной Московского Совета, наконец получили мы от Льва Борисовича Каменева разрешение на книжную лавку», — писал А. Б. Мариенгоф в 1926 г. (Мой век, с. 329).

В. Г. Шершеневич в 30-е годы так вспоминал об этом: «Отец Кусикова <Б. К. Кусиков> долго убеждал нас, и наконец мы с Сандро <А. Б. Кусиковым> пошли в Моссовет к А. Б. Каменеву просить разрешения на Книжную лавку поэтов. Узнав откуда-то по секрету об этом, туда же отправился Толя <А. Б. Мариенгоф> с Сережей <Есениным>. После небольших хлопот мы получили разрешение. Толя и Сережа тоже. <...>