Том 7. Натаска Ромки. Глаза земли

Зашел в кусты по указанию М. М. Карпова, и Ромка сейчас же поднял тетерку. Я отвел его, чтобы не подавить пискунов. Итого, найдено пять выводков и все с крошечными цыплятками. Я уложил Ромку и подсвистал матку, она стояла на опушке в пяти шагах и смотрела долго на Ромку, а когда он заскулил, ушла в кусты и там квохтала. Я думал о слабой жизненности птенцов (тетеревей и бекасов), это столь нежные существа… Когда думаешь о хрупкости птенцов, начинаешь понимать происхождение беззаветной стойкости, героизма их матерей. Да и вообще истоки героизма и мужества надо искать в нежности души. А чувство трагического (то есть чувство человечности) целиком происходит из жалости.

24 июля.

Утро очень хмурое, осаждается что-то мельче дождя.

Вышел в шесть часов утра краем полей и Поддубовского. Начался дождь, такой теплый, что я в одной рубашке проходил под ним до десяти утра. Был почти у Иванова, потом завернул, болото вправо, Поддубовское влево, прошел до гати, обошел кругом Филипповское и Михалевское, болотом вернулся домой. И на всем этом пространстве не нашел ни одного бекаса! Пропали и все мои «учебные» выводки. Вообще надо сказать, что гнездовые бекасы, по-видимому, куда-то переместились, но куда же? В ближайшее время надо посмотреть на той стороне Вытравки. И если не окажется там, надо бросить бекасов и натаскивать по тетеревам.

Стоек по коростелям и курочкам было множество. Несколько раз подводил как будто к бекасу, долго обыскивал, не мог найти, не мог? или это ночной наброд?

В подтверждение моих догадок, что семейные бекасы перекочевали с мест гнездования к ручьям, получил сведения от Федора Ивановича, что бекасы второй ступени, штук пять, находятся на Вытравке. Точно так же надо проверить и первую ступень: сходить на родники возле Ясникова.

Видели выводок летающих кряковых – слава богу.

Интересное о журавлях. На рассвете весной и теперь журавли кричат у своих гнезд, и так по крикам можно сосчитать, сколько гнезд.

Федор знал выводок на Острове в болоте, в частом березнике на вырубке на кочке два больших белых яйца.

25 июля.

Утро ясно-задымленное; прекрасное, потом дождь.

Ходил в крепь на Вытравке, как указывал Федор, искать куда-то исчезнувшие выводки, но ничего не нашел. Нет, конечно, их и на открытых лугах, но, несомненно, в эти дни произошло перемещение всех выводков. В крайних случаях охотник обращается на совет к пастухам и редко не получает от них верных указаний. Возле Яс-никова я спросил пастухов, и они мне прямо указали болотце возле стада, то самое, про которое мне много раз говорили: совершенно открытое, с кочками, по которому много раз прошло стадо. По словам охотников и пастухов, это болото излюбленное бекасами (и дупелями) и с испокон веков сюда ездили охотиться. Болото в нескольких местах пересечено ручьями, впадающими в Вытравку, всюду родники, сосочки. В этом болоте мне придется бывать много раз, и я к нему еще возвращусь, такое оно типичное. Пролетного дупеля вероятней всего надо будет искать именно здесь.

На одном небольшом участке болота собралось бекасов, вероятно, больше десятка, многие из них недалеко перемещались, и вот где, кажется, было мое самое большое испытание: собака если и не съела меня, то под конец оставила еле-еле живым.

Ромка в большинстве случаев спихивал их, не причуивая, а то, причуяв, опускал нос в траву, хрипел, фыркал, и бекас улетал для него незаметно, то, схватив по воздуху, быстро мчался, и бекас взлетал где-нибудь в стороне от шлепанья. Наконец как будто дождался я мертвой стойки; уговаривая ласковыми словами, я подобрался к нему: его глаза были погружены в кочку; я разобрал траву и нашел в ней маленького лягушонка, какие бывают иногда в великом множестве после дождя и всегда мне напоминают одну из «Египетских казней», когда будто бы падал дождь из гадов. Вероятно, в детстве наш батюшка и указал мне на таких лягушат. Да, это была настоящая египетская казнь охотнику, величайшее испытание терпению человека.

Был самый трудный момент в нарастании моего раздражения, когда Ромка, вглядываясь в улетающих бекасов, обратил свое внимание на ласточек и, как бы разочарованный в возможности достигнуть бекаса, пустился за ласточками. Я его постегал раз и два, а когда ему пришлось подставить бок в третий раз под плеть, то зевнул с таким выражением, будто он на всю охоту зевнул, что не стоит умным и порядочным людям и собакам заниматься такой ерундой.