Том 7. Последние дни

Мокеев. До Москвы добрались мы с Ильею вдвоем. Владыко в темнице, все плачут по нем. Тою же ночью мы были в Кремле, есть там подкопы глубоко в земле. Ильюшка пополз и скрылся в норе, я ж на часах стал во дворе. Вдруг слышу выстрел в подкопе и крик... Ильюша выбежал в этот же миг! Хотели мы скрыться, бежать под стеной, только весь двор заливает луной. Грянул поблизости тут самопал. Вижу, Илья не бежит, захромал! «Беги! — он кричит, — а меня не спасти!.. К Троице некому весть отнести... Зачем пропадать нам без пользы вдвоем?.. А Марии скажи, что Илья бьет челом!»

Мария. Не пришлось мне дождаться с любимым венца!

Минин. Народ не забудет подвиг гонца!

Мокеев. Слышал я утром, народ толковал, Гонсевский Ильюшу на цепь приковал! Тут я, немедля, вскочил на коня, был я у Троицы через три дня. Минин! Сбирай поскорее народ! Всех нас на подвиг Сергий зовет! Исполнил с Ильей я честно наказ. Вот тебе грамота! Вот и весь сказ!

Минин. Дай грамоту сюда, она дороже злата! Гонец, ты послужи еще! Я дам тебе коня, и ты без отдыха скачи сейчас, скачи сейчас к Пожарскому в деревню и привези его сюда к полудню завтра... Скажи, что ждем его на дело государства!

Мокеев. Он изувеченный лежит! Как подыму его я?

Мария. Нет, он приедет! Умоли его!

Минин. Шепни, чтобы не мешкал! Скажи, что грамота пришла, пришел наш час! Скажи, зову его на подвиг — царство спасать!

Мокеев. Ну, так и быть! Дай хлеба и вели седлать мне. Но уговор — коня зарежу, не буду я в ответе!

Минин. Зарежь, я слова не скажу! Эй, кто тут есть? Седлать гонцу коня!

Мокеев. К полудню завтра с князем буду у вас!

Минин, Мария. В добрый час!

Темно.

Картина третья

Осенний день. Лобное место и собор в Нижнем. Оружейная палата. Набат. Встревоженный народ бежит со всех сторон к Лобному месту. У Лобного места — группа воевод, старост и стряпчих нижегородских. У собора — слепцы и нищие.

Слепцы. Многие русские бояре нечестивцу отдались, нечестивцу отдались и от веры отреклись.

Воеводы. Вот кашу-то заварил! Как-то расхлебаешь?

Народ. Зачем народ сзывают?

Слепцы. Видение, видение было. Распалися тучи грозные, и из-за туч вдруг воспылал ослепительный луч. В блеске явился нам праведный муж...

Биркин

. Замолчите, убогие! Не было вам никакого видения, не было!

Воеводы. Не было вам никакого видения!

Слепцы. Было видение! Сергий явился спящих будить!

Народ. Было видение!

Биркин. Не было. Головы, старосты, дети боярские, остерегитесь! Проклятый говядарь, Козьма Сухорукий, смущает народ. Знаем, что он умыслил. Чаять нам от него большей смуты, большея гибели! Вот он, окаянный!

Минин (появляется на Лобном месте). Здравствуйте, граждане нижегородские!

Народ. Здравствуй, наш староста! Здравствуй, Кузьма Захарыч!

Минин. Вчера на заре прискакал к нам гонец. Он грамоту привез из Сергиева монастыря. И будто острый нож вонзили мне, когда ее я прочитал.

Женщины в народе. О, господи, спаси нас!

Минин. Пришел родной земле конец, последняя и горькая погибель. Топчут польские кони царство от края до края. Люди, как звери, падаль едят, и дети наши умирают.

Женщины в народе. О, горе нам, горе!

Народ. Кто нам защита? Кто нам прибежище?

Минин. Никто не защитит нас! И скоро, скоро всех нас с детьми и женами задавят под ярмом!

Народ. Проклятые! Проклятые!

Минин. Избыть беду самим измыслить надо. Испил я чашу поругания и больше пить ее не в силах. Зову с собою храбрых идти освобождать Москву! Побьют нас — ляжем, но не дома, а честной смертью в поле брани. Ведь все равно нам помирать!

Народ. Зачем помирать? Литву иль ляхов мы прогнать сумеем. Вот если б воевод раздоры, судей неправедных поборы да прихоть боярскую испепелить!

Женщины в народе. Хотим с тобой страдать! Хотим с тобой на подвиг!

Мужчины в народе. Возьми с собой и нас и будь нам старшим человеком!

Женщины в народе. Возьми с собой и нас: мужей и братьев раны исцелять!

Мария (на Лобном месте). Отец, возьми меня с собой! Гонец мне злую весть привез, что мой жених, Илья Пахомов, в Кремле поляками взят в плен. Теперь в темнице он подземной на цепь прикован. И солнца свет померк, и отчий дом мне опостылел, и клятву я дала, что я найду его живым иль мертвым!

Воеводы. Кто поведет голодных рать? В военном деле кто искусен? В измене кто не объявлялся? Креста врагу не целовал?

Пожарский выходит на Лобное место. Он в темном одеянии, опирается на посох. На лице у него, уродуя его, большой шрам. Рука на перевязи.

Пожарский. Простите. Простите, люди нижегородские, что я, искалеченный, предстаю перед вами. Не осудите.

Народ, пораженный видом Пожарского, молчит.

Мария. Здравствуй, князь Дмитрий Михайлович!

Народ (тихо). Здравствуй, князь Пожарский!

Пожарский (Минину). Зачем меня ты потревожил? Зачем призвал к народу?

Минин. Скажи народу, князь, где ранили тебя.