Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

Возьми    разбольшущий          дом в Нью-Йорке,взгляни    насквозь        на зданье на то.Увидишь —      старейшие          норки да каморки —совсем   дооктябрьский          Елец аль Конотоп.Первый —     ювелиры,          караул бессменный,замок  зацепился ставням о бровь.В сером    герои кино,         полисмены,лягут  собаками

       за чужое добро.Третий —     спят бюро-конторы.Ест  промокашки        рабий пот.Чтоб мир    не забыл,        хозяин который,на вывесках      золотом          «Вильям Шпрот».Пятый.   Подсчитав        приданные сорочки,мисс  перезрелая       в мечте о женихах.Вздымая грудью       ажурные строчки,почесывает     пышных подмышек меха.Седьмой.

    Над очагом         домашним              высясь,силы сберегши       спортом смолоду,сэр      своей законной ми́ссис,узнав об измене,       кровавит морду.Десятый.    Медовый.         Пара легла.Счастливей,        чем Ева с Адамом были.Читают    в «Таймсе»        отдел реклам:«Продажа в рассрочку автомобилей».Тридцатый.     Акционеры          сидят увлечены,делят миллиарды,

        жадны и озабочены.Прибыль    треста       «изготовленье ветчиныиз лучшей     дохлой        чикагской собачины».Сороковой.     У спальни          опереточной дивы.В скважину     замочную,          сосредоточив прыть,чтоб Ку́лидж дал развод,           детективымужа  должны      в кровати накрыть.Свободный художник,          рисующий задочки,дремлет в девяностом,          думает одно:как бы ухажнуть

       за хозяйской дочкой —да так,   чтоб хозяину         всучить полотно.А с крыши стаял        скатертный снег.Лишь ест    в ресторанной высибольшие крохи       уборщик негр,а маленькие крошки —          крысы.Я смотрю,     и злость меня беретна укрывшихся       за каменный фасад.Я стремился      за 7000 верст вперед,а приехал    на 7 лет назад.

[1925]

Порядочный гражданин^*